Sequel

[InceptionFilm]

SEQUEL

Автор: Jenny
Бета: Звездочет.
Фэндом: Inception
Персонажи: Имс | Роберт Фишер
Рейтинг: PG-13
Жанр: драма
Саммари: после внедрения для команды ивзлекателей все заканчивается, а вот для объекта – все только начинается.
Дисклеймер: все принадлежит Кристоферу Нолану, автору просто очень хотелось подсмотреть продолжение этой истории

Текст

Часть первая. Coma Black

Burn all the good things in the eden eye
We were too dumb to run, too dead to die

This was never my world
You took the angel away
I killed myself to make everybody pay
Marilyn Manson

- Хочешь закурить?
Роберт проводил говорившего взглядом из-под падающей на глаза челки.
- Я сижу в туалетной кабинке, в наручниках и с такими длинными волосами, каких у меня не было ни разу в жизни, и вы спрашиваете, хочу ли я закурить?
- Ну вдруг, - рассмеялся мужчина. Потянул Фишера за волосы, заставляя откинуть голову. Раньше, чем мужчина заглянул ему в лицо, Роберт вспомнил, откуда его знает.

- У тебя слезы текут.
- Может быть, потому что я расстроен? – мрачно спросил Роберт.
Руки, привязанные к спинке кровати, затекли и ныли. Фишер осторожно пошевелился, но лучше не стало.
Кровать прогнулась под тяжестью тела. Жесткая ладонь проехалась по щеке Роберта, стирая слезы.
- Хочешь, расскажу, какого черта происходит? – миролюбиво поинтересовался мужчина.
- Сделайте милость.
- Мы во сне.
- Я… - Роберт помедлил, - понял. Когда внезапно изменилась обстановка. Я не заметил перехода, но вы, скорее всего, обрушили одну комнату внутрь другой. Это не лабиринт, а другая форма построения сна.
- Хорошо же ты разбираешься во снах.
- Может быть, - Фишер дернул плечом, не прося, впрочем, себя развязать. – Где я? В смысле, где я сам?
- Тебя не порадует ответ, поверь мне.
- Пока меня не радует отсутствие ответов, мистер Имс.
- Вы в медикаментозном сне, мистер Фишер, - сухо проговорил Имс.

- Как вы это делаете? – спросил Роберт, когда обстановка снова изменилась.
Кровать была жесткой, складка на простыни впивалась в бок, а Имс рядом был горячим, обжигающим. Он лениво водил ладонью по обнаженной спине Фишера, пересчитывая позвонки.
- Это мой сон. Я перестраиваю его на ходу.
- Значит, мое подсознание не придет меня спасать?
- Не придет, - хмыкнул Имс. – Если тебя это утешит: мое на тебя тоже не нападет.
- Не утешает. Сколько я уже сплю?
- Пятый день.
Роберт чуть отстранился, чтобы заглянуть Имсу в лицо.
- Этот искусственный сон… Ведь это вы ввели меня в него? Зачем?
- Откуда ты меня вообще знаешь? – спросил Имс.
- Я узнал о внедрении почти сразу после того, - Фишер скривил губы, - как развалил компанию отца. Это было не самой… приятной информацией, зато самой интересной. Я знаю о каждом из вашей команды, но меньше всего ожидал, что столкнуться придется именно с вами.
- Почему же?
- Вы Имитатор, Имс. Вы умеете прикидываться кем угодно, но что делать с живым человеком, вы не знаете. Не знаете, что делать со мной, - добавил он жестче.
- Вы так уверены? – Имс наигранно рассмеялся, скользнул ладонью по бедру Роберта и снова вернулся к спине.
- Вы стирали мне слезы, значит, не хотите, чтобы мне было больно. Сейчас вы просто обнимаете, значит, не хотите меня ни изнасиловать, ни унизить. Вы не Извлекатель, вы не знаете, как получить от меня то, что вам нужно.
Имс помолчал секунду, глядя куда-то мимо Роберта, а потом убрал руку.

Дул ветер. Узкая полоса асфальта была влажной, дорога шла по самому краю берега. Слева шумели серые волны, справа густел серый туман, скрывая очертания всего вокруг. Фишер одернул полы пиджака, не показывая, что удивлен сменой обстановки, и позволил Имсу поймать себя за руку чуть выше локтя.
- Я не придумал эту дорогу, - сказал Имс. – Она мне приснилась.
- Таким, как вы, снятся сны?
- Иногда, - уклончиво ответил Имс.
Холодная вода мочила штанины.
- Ответишь на мои вопросы?
Фишер недобро сощурился, не пытаясь вырваться.
- А есть что-то, чего ты еще обо мне не знаешь? – негромко поинтересовался он. – Я ненавижу вас. Ненавижу всех вас. Всех, кто придумал эту систему снов, всех, кто этим занимается, всех, кто впутывает в это других.
- Тихо-тихо-тихо, - Имс попытался было приобнять Фишера, но Роберт вывернулся из его рук.
- Как вы меня называли? «Объект»? «Объект Роберт Фишер». Вы разворошили мне жизнь, разобрали на молекулы, на составляющие, все то, чем я дорожил, все то, что было мне небезразлично. Старые фотографии, детские комплексы, мои отношения с отцом. Для таких, как ты, нет людей. Есть только «объекты». И вам всем было наплевать, как я буду жить после этого. Как я буду жить с этим. Я даже знаю, сколько стоила «Фишер Морроу» мистеру Сайто. Сколько ему стоила вся моя жизнь…
- Что ты хочешь, чтобы я сказал? – недобро усмехнулся Имс. – Хочешь, чтобы я извинился?
- Это ты чего-то от меня хочешь, - устало выговорил Роберт. – Не я.

Фишер поправил воротник черной водолазки. Они стояли в туннеле метро, и где-то едва слышно шумел поезд.
- Вы даже переодеваете меня каждый раз, как куклу. Хорошую игрушку вы себе нашли, мистер Имс?
- Что бы ты ни сказал, я не буду тебя бить, - Имс вытряхнул сигарету из пачки, затянулся и закончил. – Даже во сне.
- Сколько вам заплатили и кто? Или я узнаю это после? После всего… - Роберт замер, прислушиваясь, потом неприязненно улыбнулся. - Ваше подсознание ненавидит меня.
- Что? – Имс отвлекся от сигареты.
- Поезд.
Свет в конце тоннеля ослеплял, приближаясь. Последнее, что запомнил Фишер, – сокрушительный удар по ребрам.

***

Имс открыл глаза и несколько минут смотрел в потолок. По потолку ползли серые тени от ребер жалюзи.
Имитатор протянул руку, вытащил иглу и сел на жесткой койке, сунув ноги в разношенные туфли. На соседней койке, окруженный пикающими приборами, бросающими разноцветные отсветы на смертельно бледное лицо, лежал Роберт Фишер. Имс скользнул взглядом по его фигуре, затянутой во что-то больничное, болезненно-белое, потом вытащил иголку из неподвижной руки и захлопнул чемоданчик с PASIV.
А потом невпопад вспомнил, какого у парня по имени Роберт Фишер оглушительного цвета глаза.


Четыре дня назад

За стеклами барабанил дождь. В кабинете мистера Браунинга пахло дорогими сигарами и почему-то пылью. Имс украдкой провел ладонью по папкам на журнальном столике – пыли на пальцах не осталось.
- Присаживайтесь, - Браунинг тяжело опустился в кресло и приглашающе махнул рукой.
Имс сел напротив, поправил лацканы пиджака и положил руки на подлокотники.
- Мистер Браунинг, я боюсь, вышло недоразумение. Я был вашим стажером, но теперь, когда «Фишер Морроу» не существует, я уже нашел другое место.
- Другое место? - Браунинг перебрал полными пальцами несколько папок, нашел нужную и зашуршал страницами.
- Да. Энергетическая компания мистера Сайто.
- Всегда остается только кто-то один, - задумчиво проговорил Браунинг, - кто-то один.
- Мне жаль, что «Фишер Морроу» закончила свое существование, - Имс поднялся. – А теперь, простите, мне нужно идти.
- Сядьте, мистер Имс, - Браунинг сложил пальцы. Лицо его стало жестким и недобрым. – И хватит уже ваших… имитаций.
Имс медленно опустился в кресло.
Браунинг положил руки на стол ладонями вниз и тяжело проговорил.
- Мне нужна ваша помощь, мистер Имс.


Семь дней назад

На террасе гулял ветер, сдувая бумаги. Браунинг расставил пепельницу, графин с ледяным апельсиновым соком и стакан в стратегически важных местах. Придавленные документы затрепетали краями.
Мистер Браунинг раскрыл на коленях книгу и погрузился в перипетии детективного романа.
Спокойствие было недолгим. На террасу ворвался Роберт Фишер, швырнул на стол ворох тяжелых папок, подхватил полный стакан и, не став пить, рухнул в кресло напротив Браунинга. Тот только расстроено наблюдал, как по террасе разлетаются листы.
- Ну что ты? – тихонько позвал Роберта Браунинг.
- У меня болят мысли, - Фишер, не мигая, смотрел куда-то в пространство за его плечом.
- А, так это от перемены погоды. Дать тебе анальгетик? У меня где-то был, - Браунинг похлопал себя по карманам. В левом вкусно хрустнул блистер с таблетками.
- У меня болят мысли, - пустым голосом повторил Роберт, и мистер Браунинг посмотрел в его лицо внимательнее. - Я думал, что что-то значу для отца. Что он действительно хотел, чтобы я добился чего-то сам. Что я рушу «Фишер Морроу» потому, что хочу построить что-то свое, но…
- Но ведь это было твое решение, - осторожно вклинился Браунинг.
- Это было не мое решение! – Роберт ударил стаканом по столу, расплескав сок на бумаги. Кивнул оторопевшему Браунингу. – Посмотри документы.
Мистер Браунинг осторожно притянул к себе толстые папки Роберта.
«Снотворчество» - бросалось в глаза слово. «Архитектура сна», «сомнацин», «PASIV», и еще одно, самое страшное – «Внедрение».
- Кто-то придумал это за меня, - тихо проговорил Фишер, роняя голову на руки. – Придумал и вложил эту мысль мне в голову… и я не могу с этим жить.
Мистер Браунинг поднялся, обошел стол и неловко обнял Роберта за плечи.

***

Пахло, как в детстве: ромашковым кондиционером для белья и теплом. Он выспался впервые за много лет и просто лежал, кутаясь в одеяло, пытаясь оттянуть окончательное пробуждение. А потом почувствовал чужую руку на своем животе.
- Доброе утро, - фыркнул Имс ему в ухо.
Фишер неприязненно отстранился. Потом, подумав, повернулся к Извлекателю. Тот лежал поверх одеяла, рассеянно теребя шов на пододеяльнике.
- Я выспался во сне, - проговорил Роберт. – Разве это возможно?
- Это самообман. Ты приходишь в сон с заданным набором параметров. По умолчанию они на высоте: ты выспавшийся, сытый, довольный. Все в плюсе, как в компьютерной игрушке. Сон - это такая штука, где ты не можешь позволить чему-то отвлекать себя от действия.
- От внедрения? – ненавязчиво поинтересовался Фишер.
- И от этого тоже, - серьезно ответил Имс. – Пойдем, я тебе кое-что покажу.
Он поймал Роберта за руку и помог выбраться из постели.

Они шагнули на песок.
Где-то на горизонте море и небо сливались, между ними не было даже линии.
- Спокойствие и благоразумие, - хмыкнул Имс, выпуская руку Фишера. – Вот такой я. На самом деле.
Роберт закинул голову, вглядываясь в небо. На горизонт наползли тучи, выделили черту между небом и водой. Потянуло холодным ветром, превращающимся в шторм. С неба хлынула вода. Обжигающе-холодная, больно бьющая по плечам.
- Вот такой я, - одними губами выговорил Фишер.

- Что ты пьешь?
- Вермут.
В кабаке дрожала музыка и танцевала разношерстная смеющаяся толпа. Фишер брезгливо пробирался мимо разгоряченных тел, не теряя из виду широкую спину Имса в легкомысленной розовой рубашке.
- Хорошее место, правда? – обернувшись, оскалился Имс, приглашая Роберта за один из немногих пустующих столиков и ставя перед ним бокал вермута. Сам Имс пил коньяк, судя по запаху – отвратительно дешевый.
- Ненавижу такие места, - сухо выговорил Фишер.
Имс щелкнул зажигалкой.
Пространство вокруг начало меняться, преобразуясь на глазах. Тусклые светильники под потолком сменялись лампами, вместо обшарпанных столиков появились резные столы, пьяная толпа в летних тряпках превратилась в несколько танцующих пар в вечерних платьях. Роберт провел ладонью по блестящей поверхности дорогого стола.
- Так лучше? – миролюбиво поинтересовался Имс.
- Немного, - честно ответил Роберт. Танцующие казались ему смутно знакомыми.
Имс докурил, затушил сигарету в пепельнице и откинулся на спинку диванчика.
- Выслушаешь меня?
- Знаешь, чего я больше всего хочу? – мягко проговорил Фишер. – Пустить пулю в лоб, - он протянул руку и прижал дуло револьвера к голове Имса, прокрутил пальцем барабан. – Сначала тебе. Потом – себе, - Роберт медленно развернул оружие и прижал к своему лбу. – И пусть все это уже, наконец, закончится.
В тесноте бара выстрел прозвучал оглушительно.

***

Имс все еще чувствовал заложивший уши звук выстрела, когда открыл глаза. Он выдернул иголку PASIV `а неловко, с ощущением, что завтра обязательно будет синяк, и сел на жесткой койке.
В уголках губ лежащего на соседней койке Фишера собрались морщинки, делая лицо старше, болезненнее.
Имс подумал невпопад, что знает об этом парне тысячу мелочей, столько, сколько не знал ни об одной из своих многочисленных девушек. Знает, какой кофе Фишер пьет по утрам (крепкий, черный, одна ложка сахара, немного сливок), что он покуривает перед длинными совещаниями (очень крепкие сигареты быстрыми рваными затяжками, от которых всегда кружится голова), что он любит круассаны с вишней, а на клубнику у него аллергия.
Все эти мелочи, которые в любом другом случае сблизили бы и помогли найти общий язык, сейчас только мешали. Имс смотрел на Роберта Фишера, как на книгу, содержание которой знает наизусть, и впервые в жизни не знал, что ему делать.
Помедлив, Имс вытащил иголку PASIV `а из чужой руки, расправил судорожно стиснутые безжизненные пальцы и бесшумно вышел из палаты.


Три дня назад

- Он пытался покончить с собой, - сказал Браунинг.
Имс посмотрел на него внимательнее. Мистер Браунинг выглядел постаревшим, уставшим. Совсем не таким, каким был когда-то в период расцвета «Фишер Морроу».
- Чего вы от меня хотите? – устало спросил Имс. – Я занимался внедрением впервые в жизни. Да, черт побери, этим вообще никто не занимается! Потому что никто не знает, что будет потом с объектом.
- Поэтому вы вертелись поближе к «Фишер Морроу» и ко мне? Чтобы понаблюдать за тем, что станет с Робертом.
От того, как Браунинг назвал Фишера по имени, неприятно резануло сердце.
- Не возражаете, если я закурю? – попросил Имс.
Браунинг благосклонно кивнул, потрогал серебряный подсигар, но сам курить не стал.
- У меня есть к вам деловое предложение, мистер Имс. Высокооплачиваемое деловое предложение.
- У вас нет своих детей, мистер Браунинг?
Браунинг пристально посмотрел на Имса. Глаза у него были старые, обрамленные уютными морщинками, - блестящие глаза смертельно усталого человека. И Имс прекрасно понял, о чем то сейчас попросит.
- Я его вытащу, - пообещал Имс, чувствуя, что делает что-то непоправимое и не умея отказаться.


Восемь дней назад

В квартире Фишера было пусто и беспорядочно.
- Роберт! – Браунинг быстрым шагом прошелся по комнатам. – Ты помнишь, что сегодня конференция? Там будут наши конкуренты.
- Мы им уже не конкуренты, - откликнулся Фишер из кухни.
Он сидел на стуле, по-птичьи поджав под себя ноги, и меланхолично курил, стряхивая пепел в квадратик света на полу.
- Роберт, - укоризненно покачал головой Браунинг.
- Я почти не сплю, дядя Питер, - Фишер раздавил окурок о матовую поверхность стола. – У меня как будто что-то застряло внутри, в голове, - он потянулся пальцами к виску и тут же убрал руку, дернул углом рта, силясь улыбнуться. – Иголка внутри черепной коробки. Я ее чувствую… постоянно. Как соринку в глазу, только глубже.
- Но, Роберт, этого же не может быть… - Браунинг потерянно огляделся.
- Кто-то принял за меня самое важное решение в моей жизни. Что мне осталось?

***

Мистер Браунинг всегда завтракал в маленькой уютной кофейне, где вкусно пахло выпечкой и молоком. Имс толкнул прозрачную дверь, послушал робкий перезвон колокольчиков и вошел внутрь. Улыбчивая девушка поставила перед ним белоснежную кружку кофе, глаза у нее были накрашены не одинаково.
Браунинг опоздал на пятнадцать минут.
- Бессонная ночь? – оскалился Имс.
- Работа, - отмахнулся Браунинг, забирая у официантки круассаны. – Как успехи?
- Вы очень расстроитесь, если я скажу, что никак?
- Не очень, - ответил Браунинг и отложил круассан.
Имс подумал о том, что ему очень хочется напиться. Прямо с утра. Пойти в бар, подцепить там девушку в юбке с разрезом (Имс обожал девушек в юбках с разрезами) и забыться на целый день.
- У вас, мистер Имс, ветер в голове, - укоризненно сказал Браунинг.
- Было бы лучше, если бы я позвонил друзьям. Вместе мы…
- Ваши друзья уже сломали Роберту жизнь.
- Я тоже был в числе тех людей, кто ломал ему жизнь.
Имс замолчал. Браунинг растерянно ковырял круассан.
- Я завишу от вас больше, чем вы от меня, - проговорил Браунинг после паузы. – Не заставляйте меня унижаться еще больше.
- Извините, - Имс вытряхнул сигарету, размял в пальцах, потом сунул обратно в пачку и поднялся. – Я уже обещал вам его вытащить. Вы мне верите?
- Вам – нет, - Браунинг улыбнулся, собирая лучистые морщинки в углах губ. – В вас – верю.

***

В комнате было четыре окна. Дождь за ними шел стеной. За широкой стойкой, протянувшейся из одного конца комнаты в другой, сидел Роберт Фишер со стаканом апельсинового сока в руках.
Она прошла по диагонали, цокая каблуками по выцветшему паркету, уселась на барную стойку, закинув ногу на ногу и демонстрируя разрез на юбке.
- Скучаешь?
- Хочешь меня развлечь? – без интереса спросил Роберт.
- Почему бы и нет? – она отобрала у него стакан, сделала глоток, оставив на стекле алый след помады, и со стуком поставила стакан на стойку. – Ты любишь дождь?
- Его нельзя любить или не любить. Погоде все равно до нашего к ней отношения.
- Почему тогда вокруг дождь? – она улыбнулась, наклоняясь к Фишеру ближе. В вырезе ее декольте терялась цепочка подвески.
- Потому что я чувствую дождь. Хватит уже меня соблазнять, Имс.

Дождь закончился, влажные улицы отражались в стеклах многочисленных небоскребов.
- Не думал, что ты умеешь строить сны.
- Я в лекарственном сне.
- Как будто это что-то объясняет.
- Я имел в виду, что у меня много времени, чтобы заниматься бесполезными вещами.
Имс поймал Фишера за локоть, оглядел напирающие со всех сторон небоскребы.
- Это же не стандартный макет?
- Стандартные макеты меня строить не учили. Я не Архитектор, - Фишер высвободил руку, повернулся к Имсу. – Могу я спросить?
- Ага.
- Как ты это делаешь? Твои имитации? Как?
- Это нельзя объяснить словами, - Имс хмыкнул, провел ладонью по щеке Роберта. Его собственное лицо менялось вслед за движением его руки. Резко выделилась линия скул, изменилось очертание губ, глаза распахнулись, стали прозрачными, почти стеклянными. – Это как строить сон, только – себя.
На Фишера смотрело его собственное лицо, и только насмешливый прищур выдавал под маской настоящего Имса. Роберт протянул руку и неловко потрогал собственную скулу на чужом лице.
- Ну как? – поинтересовался Имс.
- Я всегда считал себя симпатичнее, - усмешкой на усмешку ответил Фишер.
Имс взял Роберта за плечи и развернул к зеркальной стене небоскреба. Из зеркала на них смотрели два одинаковых лица.
- Ты меня ненавидишь? – негромко спросил Имс.
- Я тебя ненавижу, - отчетливо проговорил Фишер.
И не ясно было, кому в действительности предназначались эти слова.


Два дня назад

- Доминик, это Имс. Один вопрос.
- Ты же знаешь, что я завязал. Не звони сюда.
- Кобб, не вешай трубку, черт тебя побери! Это одноразовый телефон, я выброшу его, как только мы закончим разговор.
- У меня мало времени. Что ты хотел знать?
- Как избавить человека от последствий внедрения?
- Имс, ты же не хочешь сказать, что твой объект…
- Роберт Фишер.
На том конце замолчали. Имс нетерпеливо побарабанил пальцами по трубке.
- Я не знаю, - наконец выдавил Кобб.
- Я тоже не знаю, Дом, - вздохнул Имс, бухнувшись на скамейку. – Он сейчас в медикаментозном сне. И он закончит как Молл…
- Много тебе заплатили? – окрысился Кобб.
- Половина гонорара твоя, если дашь дельный совет, - моментально сориентировался Имс.
Кобб рассмеялся, расслабившись, и Имс почувствовал, как спало напряжение между ними.
- А ты все такой же. Слушай, я правда не знаю. Идея, которую мы ему внедрили деструктивна. Можно попробовать внедрить еще одну, конструктивную. Это может сработать.
- А может и нет, - вздохнул Имс. – И это будет просто еще одно внедрение.
- Послушай. Внедрение – это идея. Извлечение – информация. Ты не можешь прийти, взять идею у него из головы и просто ее уничтожить. Это его убьет.
- Это я уже понял.
- Для начала, разбуди его.
- Ты хочешь, чтобы я таскался с ним за ручку?
- За ручку не обязательно, - улыбнулся в трубку Кобб. – Но если вдруг получится – пришли фотографию.
Имс хмыкнул, прижал трубку плечом и вытряхнул сигарету из пачки.
- А дальше?
- Сделай ему тотем и построй сон.
- И это ему поможет?
- Вот и проверишь.
- Спасибо, Доминик, - совершенно искренне улыбнулся Имс.
- Повторный звонок будет стоить тебе еще дороже, - пошутил Кобб. – Выброси телефон, ладно?
- Разумеется.
Имс, не прощаясь, отключился. С наслаждением затянулся.
Он терпеть не мог строить сны.

***

Имс присел на край постели Фишера, вытащил иголку из его руки и захлопнул чемоданчик с PASIV. Побарабанил пальцами по крышке.
- Разбудить тебя, да?
Он смотрел на заострившиеся черты лица Фишера, потрескавшиеся губы и синяки от капельниц на сгибе локтя. Имс рассматривал его лицо, которое во сне примерял на себя, и ловил себя на неосознанном страхе встретиться с этим парнем вживую.
Он не умел разговаривать с объектами где-то вне сна. Во сне в его распоряжении были все лица на свете, тысячи и тысячи масок, образов, имитаций. Он мог быть кем угодно, примерить на себя любой образ, только чтобы не быть собой.
Сейчас все его умение никому не было нужно. Роберта Фишера мог вытащить только Имс. А быть с этим парнем самим собой хотелось меньше всего.
- Чего не сделаешь ради денег, - хмыкнул Имс, простучал по крышке PASIV `а мотив популярной попсовой песенки, собираясь с мыслями, и поднялся.
Будущее представлялось ему исключительно в серых красках, как дожди во сне Роберта Фишера.


Девять дней назад

Первой мыслью, пришедшей Фишеру в голову утром, было то, что нужно уволить секретаршу и найти новую.
- Займитесь, - бросил он девушкам в отделе кадров и сорвал с ключей медальончик с логотипом «Фишер Морроу».
Логотип раздражал. «Фишер Морроу» раздражала. Наталья за конторкой собирала вещи и вытирала салфеткой размазавшуюся косметику. Одержимо болела голова.
В кабинете кипел ремонт.
- Хай-тек, Роберт? – пожевав губами спросил у Фишера Браунинг, вцепившись пальцами в спинку стула с явным желанием спасти предмет мебели от охватившего офис разрушения.
- Не знаю, - Фишер потер висок. – Знаю только, что этот комод меня раздражает. И эти обои. И вообще все здесь.
- Совещание в три, ты помнишь?
- Совещание будет… есть у нас какой-нибудь зал совещаний, который уже отремонтировали?
- На первом этаже. Но Роберт, там что-то с проводкой…
- Не важно, совещание будет там. Дядя Питер, оставь ты в покое этот стул.
- Он мне дорог, - Браунинг пододвинул стул ближе, - как память.
- Логотип бы сменить, - вздохнул Фишер, потирая ноющий висок. – И название.
- Название чего? – не понял Браунинг.
- Компании.

***

- На бумаге «Фишер Морроу» нам уже не принадлежит, - Браунинг собирал в большую коробку мелочи с полок. – Жалко оставлять кабинет.
- А «Фишер Морроу» не жалко? – бездумно поинтересовался Имс.
- Тоже жалко, - Браунинг вытащил откуда-то с нижней полки шар принятия решений, повертел в руках. – Надо же, а мы его столько искали. С Робертом. Давно еще.
Он бросил шар Имсу.
- Только не говорите мне, что вы советуетесь с волшебным шаром, принимая решения, - рассмеялся Имс, вертя игрушку в руках.
- А, нет, нет, конечно. Морис иногда приводил Роберта с собой на работу. Ему было не до сына, и с Робертом сидел я, - Браунинг рассеянно погладил картонный бок коробки. – У меня после него всегда оставались игрушки или какие-то мелочи. Морис еще говорил, что Роберт рассеян и не может собрать свои вещи. Но я-то знал, он просто их мне оставляет.
- Вы скучаете по нему? – осторожно спросил Имс.
Браунинг неловко улыбнулся и отвернулся к полкам, ничего не ответив. Имс зацепился взглядом за его опущенные плечи, вздохнул и встряхнул волшебный шар.
- Все получится? – негромко спросил Имс у игрушки, не совсем уверенный в том, о чем именно он спрашивает.
Надпись появилась спустя несколько секунд: «Все в твоих руках».


Один день назад

- В Зимбабве дожди?
- И ты здравствуй, Имс, - откликнулась трубка голосом Артура. - И я не в Зимбабве.
- Опять не угадал, - хмыкнул Имс.
- Тебе не надоело покупать одноразовые телефоны?
- Это второй. Доминик качественно завязал с делами.
Артур негромко рассмеялся в трубку.
- Как там Фишер?
- Артур, я не затаскиваю объектов в постель.
- А как же Мэри-Энн, которую мы учили защищать подсознание в позапрошлом году?
Имс фыркнул, потом вдохнул, перекладывая трубку к другому уху.
- Артур, мне нужен этический совет.
- И ты спрашиваешь об этом меня?
- Кто, если не ты? – шутливо откликнулся Имс, и, посерьезнев, продолжил. – Фишера выводят из медикаментозного сна.
- И?
- Я должен буду с ним работать.

***

За окном бушевала гроза, молнии бились в окна, расцвечивая кабинет искристо-синим. Имс сидел на подоконнике с пепельницей, старательно стряхивая пепел после каждой затяжки. В кабинете пахло сладким кофе, который любил Браунинг. Сам Браунинг сидел за столом, уткнувшись лбом в ладони, и его молчание давило Имсу на плечи.
- Я боюсь за Роберта, - вздохнул Браунинг, поднимая голову. – Я ввел его в медикаментозный сон просто потому, что слишком за него боялся.
- Это был единственный вариант? – неловко спросил Имс.
- Можно было еще в психиатрическую клинику. Но этого бы он мне точно не простил.
Имс согласно кивнул, оставил пепельницу на подоконнике и подсел к столу.
- Я не умею работать с людьми вне сна, - честно признался он Браунингу.
- Я знаю. Мне тоже страшно.
Имс вздохнул и прикрыл глаза.
- Сделаешь мне одолжение? – устало попросил Браунинг.
- Попробую.
- Присмотри за ним.


Часть вторая. Coma White

You were from a perfect world
A world that threw me away today
Today to run away
Marilyn Manson

Сознание возвращалось медленно. Сначала Роберт увидел высокий белый потолок, приглушенно светящие лампы, мигающие приборы над головой. Потом – склонившиеся над ним внимательные лица врачей.
- Как вы себя чувствуете? – спросил женский голос.
- Плохо, - с трудом выговорил Фишер и не услышал сам себя.
Тело затекло, не слушалось, и каждое движение отдавалось ноющей болью.
- Мы продержим вас здесь пару дней, удостоверимся, что все…
- Я хочу уйти завтра, - прохрипел Роберт.
Он увидел темный силуэт у дверей, пригляделся, но не смог разглядеть лица.
Опять начала болеть голова.

Фишера выписали на следующий день.
Все утро он провел в ванной, пытаясь привести себя в порядок. Из зеркала на него смотрел осунувшийся парень с черными синяками под глазами и расцвеченными красными сеточками глазными яблоками. Два пореза от бритвы на правой щеке, ломкие волосы, ноющие синяки на сгибах локтей. Роберт брезгливо отстранился от своего отражения и быстро вышел из палаты.
У него потемнело в глазах через несколько шагов. Фишер прислонился плечом к стене, стараясь не сползти на пол. Сердце билось как оглашенное, во рту был противный привкус железа, и не хватало воздуха.
- Браунинг просил меня за тобой присмотреть, - раздался над ухом веселый голос Имса.
Фишер с трудом сфокусировал взгляд.
- Мне не нужна нянька, - выдавил он.
- Ага, - легко согласился Имс, накидывая плащ Фишеру на плечи. – Тебе просто нужен кто-то, чтобы тебя ловить, когда ты падаешь.
Роберт скривил губы в полуулыбке.
- Дядя думает, что, если я попытаюсь выйти в окно, ты успеешь меня поймать?
Имс развернул Фишера за плечи, больно впившись пальцами.
- Жена моего друга вышла в окно. Больше я не позволю этому произойти с кем-то, кого я знаю.

Фишер позволил довести себя до машины и тяжело опустился в кресло, прикрывая глаза. От обилия звуков и запахов города у него кружилась голова.
- Мистер Браунинг снял нам чудесный домик за городом. Тебе понравится. Пристегнись.
Роберт послушно щелкнул застежкой ремня безопасности и повернулся к Имсу.
- Снял – нам?
- Он считает, что тебе нужен отдых. Правильное питание и все в таком духе.
- Постоянно маячащий перед глазами раздражитель мне не нужен, - медленно выговорил Фишер.
- Ты привыкнешь, - пообещал Имс.

***

За утро Имс успел потрепаться с домработницей, приходившей готовить, и созвониться с Браунингом.
Домработница, улыбчивая немолодая азиатка, сварила кашу, рассказала про какой-то популярный сериал и, назвав Имса «приятным молодым человеком», неслышно ушла. Браунинг занимался одной из дочерних фирм «Фишер Морроу», которую отвоевал себе в неравной борьбе с Фишером. Он поделился новостями об энергетической компании Сайто, посоветовал ресторанчик недалеко от дома и засыпал Имса наставлениями. Когда Имс, попрощавшись со словоохотливым стариком, отключился, на часах было десять утра. Еще час Имс пил кофе, потом, смирившись с неизбежным, нацедил стакан апельсинового сока и пошел будить Фишера.
Роберт спал на животе, раскинувшись на широкой кровати. Проникший через окно солнечный луч царапал его локоть, проезжался по спине и терялся где-то в складках одеяла.
- Просыпайся, спящая красавица, - громко возвестил Имс.
Фишер застонал, неловко переворачиваясь на постели. Имс подождал, пока он не примет сидячее положение, и сунул ему в руки стакан сока.
- Выспался?
- Нет.
Имс подумал, что нужно о чем-нибудь спросить, и впервые за многие годы не нашел слов. С Фишером было легко в его подсознании. Там это был другой Роберт Фишер - такой, каким он всегда себя ощущал: сильным и уверенным. Сейчас перед Имсом сидел замученный парень с выпирающими ребрами и синяками под глазами, злой, невыспавшийся и жалкий. И Имс не знал, что ему сказать.
- Стакан на кухню принесешь, - буркнул он и вышел из комнаты.

Имс сидел в гостиной с книгой на коленях и даже не пытался делать вид, что читает. Слушал, как Фишер бродит по дому, натыкаясь на предметы, что-то переставляет, подстраивая дом под себя.
На окно уселась какая-то мелкая птица. Имс подразнил ее свистом. Птица ответила что-то непристойное на птичьем языке, поклевала подоконник и с чувством выполненного долга улетела.
- Развлекаешься? – поинтересовался Фишер, входя в комнату. Голос у него все еще был охрипшим.
- Есть немного, - откликнулся Имс, откладывая книгу.
Роберт уселся на другой край дивана, подальше от Имса. Рассеянно намотал на палец нитку, торчащую из штанины, и негромко выговорил:
- Я пытался покончить с собой.
- Я знаю, - Имс пожал плечами. – Таблетки.
- Дядя Питер тебе рассказал?
- Нет, я догадался. Повеситься тебе не хватило бы духу, а резать вены слишком больно. Интересно, почему ты не вышел в окно.
- Я боюсь высоты, - Фишер подобрал ноги, потеребил уголок декоративной подушки с белыми бисерными цветами и нехотя продолжил: – Я выпил столько таблеток, и надеялся только на то, что после этого у меня пройдет голова… а она все болела и болела, как будто где-то у меня в черепе застряла заноза.
- Скорую вызвал Браунинг? – предположил Имс.
- Я сам, - Роберт откинул голову на спинку дивана. – Я испугался.
- Смерти?
- Нет, - Фишер невесело усмехнулся. – Испугался, что это не закончится. Что я умру, и мой маленький персональный ад будет со мной вечно.
Имс передернул плечами.
- Это маловероятно.
- Да, но я не хочу проверять, - Роберт потер ноющий висок.
- Болит?
- Когда-нибудь я привыкну.
- Лучше не стоит, - хмыкнул Имс, притягивая Роберта к себе.
- Не нужно, - Фишер вывернулся из его рук и поднялся. – Терпеть не могу, когда меня трогают.

***

Юсуф позвонил сам.
- Как тебе моя смесь? - спросил он, не здороваясь.
Имс различил в голосе приятеля самодовольные нотки и усмехнулся в трубку.
- Объект спит, просыпается и снова спит. Все, как ты обещал. Как тебе это удается?
- И не проси. Из тебя химик, как из меня...
- Имитатор, - подсказал Имс.
Юсуф расхохотался в трубку.
- Из меня Имитатор, с ума сойти, - Юсуф фыркал и, кажется, вытирал слезы.
Имс включил кофеварку и отодвинул трубку подальше от уха, пережидая очередной приступ хохота.
- Когда ты планируешь закончить? - спросил Юсуф, отсмеявшись.
- Как пойдет, - уклончиво ответил Имс.
- Не хочешь вернуться в Момбасу?
- Что я там забыл?
- Тебя каждый день вспоминает Лулу.
- Лулу? Та, у которой двое детей, или та, которая танцует канкан?
- Та, из-за которой Серхио набил тебе морду... ой, извини.
Имс фыркнул.
- Может, дашь мне какой-нибудь дельный совет, вместо того чтобы вспоминать мои промахи?
- Это ты у нас специалист по советам, - пробурчал Юсуф.
- Но все же? Вдруг тебя озарит?
Юсуф задумался, старательно дыша в трубку.
- Не озарило, - выдал он после паузы и тут же добавил без перехода: – Знаешь, какой первый сон видят почти все, кого я усыпляю?
- Какой? – заинтересовался Имс.
- Им снится, что они стали детьми. Что нет никаких важных дел, совещаний там, тяжелой работы. Они бегают по лужайке и гоняют мяч, или сказки читают, или что-то в таком духе. Безответственность, в общем.
- Предлагаешь мне вернуть объект в детство?
- Да я тебе просто так рассказал, - отмахнулся Юсуф. – Сам же говорил, что все проблемы из детства.
Имс хлебнул кофе, оказавшегося слишком крепким, задумался, можно ли списать это на поломку кофеварки и не сразу услышал следующий вопрос Юсуфа.
- Я слышал, его разбудили. Правда, что ли?
- Кого разбудили?
- Роберта Фишера.
Имс едва не поставил кружку мимо стола.
- И ты знаешь?
- Так это же все знают. Мне Ариадна рассказала, а ей - Артур, а Артуру...
- Команда, черт бы вас побрал, - с чувством выговорил Имс, прерывая Юсуфа.
- Ты пошли мне открытку, когда все хорошо закончится, ладно? - пролепетал Юсуф. - И это... удачи.
Несколько секунд Имс слушал гудки и не сразу понял, что то, что он чувствует можно назвать одним словом - облегчение.

Веранда была светлой, залитой солнцем. Между двумя лежаками примостился маленький столик, куда домработница каждое утро ставила вазочку со свежими цветами.
- Выбери себе тотем, - проговорил Имс, развалившись в лежаке и вертя в пальцах сигарету.
- Тотем?
- Что-то, что бы доказывало тебе, что ты в реальности. Какая-то вещь, которую знаешь только ты. Которую нельзя подделать во сне.
Фишер красноречиво постучал пальцем по собственному виску.
- В реальности у меня все время болит голова. Это идеальный тотем.
- Ты выйдешь из сна, и она перестанет болеть. И все встанет на свои места.
Глаза Роберта сузились, делая лицо жестким и злым.
- Ты сломал мне жизнь, а теперь рассказываешь, что все встанет на свои места. Довольно цинично, не находишь?
- Я не буду извиняться за то, что мы вложили идею тебе в голову. Мы профессиональные воры во сне, это было сложное задание, и нам за него хорошо заплатили. Но сейчас мне платят за то, чтобы я тебя вытащил. И я тебя вытащу.
Фишер помолчал, рассеянно потирая ладонью кромку перил.
- Я не хочу идти с тобой в сон, - выговорил он после паузы.
- А речь не о твоих желаниях, - усмехнулся Имс. – Выбери тотем.

***

А на следующий день начались дожди.
В комнате было темно и тихо, как бывает всегда, когда дождь превращается в новую форму тишины.
- Мой отец сказал мне перед смертью только одно слово…
- Разочарован, - невесело проговорил Имс, смотря куда-то мимо Роберта, в окно за его плечом.
- Вы заставили меня поверить в то, что мой отец любил меня. Вы… внедрили мне в голову мысль, что я был любимым сыном…
- Ты вообще в курсе, что у тебя комплексы?
- Что? – Роберт удивленно повернул голову.
Имс смотрел на него пристально, не мигая. От этого взгляда становилось неуютно и почти физически холодно.
- Знаешь, в чем ты на самом деле нас обвиняешь?
- Во внедрении…
- Нет. Ты считаешь, что мы тебя обманули, - Имс вытряхнул сигарету из пачки, но закуривать не стал. – Ты играешь с позиции проигравшего, который не хочет отыграться. Всегда выбираешь изначально проигрышный вариант. Скрытый мазохизм, а, Роберт?
- О чем ты говоришь?
- Ты не знаешь, что там доподлинно думал твой отец. Не знаешь наверняка, любил он тебя или нет. И чем он был разочарован, не знаешь тоже. Но ты мазохистски выбираешь тот вариант, от которого тебе будет больнее.
Фишер шагнул к Имсу и резко ударил его по лицу. Имс не отодвинулся и не удержал его руку, потер скулу и, наконец, закурил.
- Мы не обманули тебя, - проговорил он, глядя Роберту в лицо. – Просто сделали чуть более счастливым.

На звонке Ариадны играла популярная французская песенка. Она сняла трубку после второго припева.
- Привет, Имс, как дела?
- Привет, Ариадна, отлично.
Это было что-то вроде пароля, проходки в сказочный мир юной девушки-Архитектора.
- Как Фишер?
- Вы сговорились? – мрачно поинтересовался Имс.
- Нет, - в трубке слышалось шуршание, как будто девушка что-то черкала в альбоме. – Мне правда интересно.
- Кобб советует мне построить для него сон.
- Он прав, - откликнулась Ариадна.
- Моя цель – не внедрение и не извлечение.
- А что твоя цель?
Имс задумался, откинувшись на постель.
- Он сходит с ума, потому что идея, которую мы ему внедрили, бродит рикошетом внутри его подсознания. Я не могу остановить пулю, но могу попробовать сделать так, чтобы она застряла в стене и перестала мешать ему жить.
- Изменить его восприятие, – удовлетворенно заключила Ариадна.
- Что-то вроде, - согласился Имс. – Но ты же понимаешь, я не могу выбрать что-то за него. И решить за него не могу.
- А это и не нужно, - откликнулась Ариадна. – Он уже знает ответы. Не сознательно он уже выбрал. Ему просто страшно. – Она помолчала. - Его сон должен быть таким, чтобы ему там было комфортно. Ну знаешь, любимое место, или такое, которое могло бы стать любимым. Что-то, что много для него значит.
- Может быть, ты построишь сон? – без особой надежды спросил Имс. – Я тебе вышлю материалы.
Ариадна рассмеялась.
- Сон, Имс, это не такая вещь, которую можно сделать, а потом переслать по е-мейл.
- Я знаю, - Имс улыбнулся ее теплому голосу в трубке. – Кажется, у меня даже есть идея.
- Вот видишь! – обрадовалась девушка. – Если что-то понадобится, звони.
- Сон же не послать по Интернету, - поддел ее Имс.
- Но можно попробовать, - серьезно откликнулась Ариадна. – У меня лекция сейчас начнется. Пока-пока.
- Как там прощаются француженки?
Она проговорила что-то быстрое, смешливо-круглое и отключилась.

В дверь постучали.
- Не запираюсь, - откликнулся Имс.
Роберт Фишер вошел внутрь и бесшумно прикрыл дверь за свой спиной. Присел рядом с развалившимся на кровати Имсом, стараясь не смотреть на него.
- Я должен извиниться. Мне не следовало тебя бить.
- Ага, - покладисто согласился Имс, - у тебя плохо получается.
Фишер негромко хмыкнул. Имс принял горизонтальное положение, положил руки Роберту на плечи, легко разминая и удержал, когда тот попытался вырваться.
- Да не дергайся ты. Я ж ничего еще не сделал.
- Именно это меня пугает, - признался Фишер.
Имс рассмеялся, продолжая массаж. За окном весело трещала какая-то птица, в окно пробивались солнечные лучи, копируя на пол рисунок занавесок.
- Расскажешь мне о команде? - негромко попросил Роберт.
- Расскажешь мне о своем детстве? - откликнулся Имс.
Фишер только согласно кивнул.

- Тебя интересуют все, кроме Сайто, я так полагаю?
- А тебе есть что о нем рассказать? – мрачно спросил Фишер. – Такого, чего бы я еще не знал?
- Может быть, - интригующе откликнулся Имс.
- Валяй.
- Он игрок. Таких мало сейчас. Он ставит на кон все, включая собственную жизнь. Такие, как он, могут управлять целым миром. У него все для этого есть: харизма, сила, власть, ум. С ним было здорово идти в сон… Он мне понравился, знаешь. Редко кто не боится умирать во сне.
- Но?
- Но он никогда не сможет быть во сне кем-то, кроме Туриста. Слишком крепко стоит на ногах здесь, в реальности. Он по уши влюблен в реальность, сны ему не нужны. А это, знаешь ли, чертовски скучно.
Роберт негромко хмыкнул.
- Поэтому я и не считаю его частью команды, - резюмировал Имс.
- Расскажешь об остальных?
- Извлекатель Доминик Кобб, лидер команды, сколько лет ему, я уже не помню…
- Я знаю официальную информацию, Имс. Как вы познакомились?
- Это было чертовски давно, - фыркнул Имс. – Во Франции. Представь себе: Франция, Дом в шейном платке, первое извлечение. Ну и я примерно такой же. Заказчик хотел нас проверить и выбрать лучшего. Гонору у нас обоих было не занимать… и мы оба пролетели. Я уж было решил, что Кобб сейчас в драку полезет. Очень жалел еще, что не купил кастет: Дом меня на голову выше. А он предложил пойти напиться с горя. Мы напились, сняли прямо в баре какого-то еще заказчика, что-то даже извлекли, кажется, даже не просыхая. Веселое было время, - Имс блаженно сощурился. – Помню, первое время мы работали вместе и во снах прикидывались семейной парой. У меня был тогда образ: очаровательная блондиночка. Эсме, что ли, ее звали. Кобб таких ненавидел. Слышал бы ты, как он ругался после каждого извлечения! – Имс помолчал. – Потом у Дома случилась любовь, и я предпочел уехать в Африку. Люблю жару, знаешь ли.
- А остальные? – мягко напомнил Фишер.
- Артура нашла Мол. Это жена Кобба. Я не уточнял, где. Такие парни иногда прямо на дороге валяются, перепив. Он отличный парень, лучший в своем деле, вот только воображение подкачало. С ним я до этого не работал. Не могу работать с теми, у кого нет воображения: с тоски же можно помереть. Но приятель он отличный: если напиваешься в одном городе с Артуром, знай, что ему можно позвонить хоть в четыре часа ночи и он сорвется, чтобы тебя забрать. Полезное свойство.
- Твой цинизм – это врожденное, или все Имитаторы такие?
- Неизлечимая болезнь, - фыркнул Имс. – Ты не думай, я могу сколько угодно издеваться над Артуром, но он мой друг, и в обиду я его не дам.
- Я понял.
- А Юсуфа я нашел в Момбасе. Я приударил за одной хорошенькой девчонкой, а она оказалась его сестрой. Хорошо хоть, не женой. Дрался он так себе, но у него там, в Момбасе, была грандиозная группа поддержки. Спасло меня, кажется, только то, что от меня пахло сомнацином. По мне, так ничем сомнацин не пахнет, но Юсуф унюхал и впечатлился. До меня он не встречал воров во сне. Он редкий человек. Наверное, даже гений в своем роде. И на женщин у него вкус отличный…
-Ты вообще воспринимаешь воровство во сне как развлечение?
Имс помолчал.
- Нет. Но когда так – легче. Не чувствуешь ответственности.
- Выбираешь легкий путь?
- Скорее – не выбираю самый сложный. Чувство вины – самое страшное из всего, что человек может сам себе придумать. Это почти самовнушение. Не мне тебе объяснять.
- Расскажи про Архитектора.
- Про Ариадну? Мы с ней не часто общались. Она француженка, все француженки – такие романтичные. Ей подавай какого-нибудь красавца-страдальца, вроде Кобба. А я так, оборотень.
- Тебя это… уязвляет?
Имс фыркнул.
- Самую малость. Я, знаешь ли, люблю нравиться женщинам. Теперь твоя очередь.
- Никогда не умел рассказывать о себе… Что ты хочешь знать?
- Что угодно, - Имс улыбнулся. – О семье, об увлечениях.
Роберт помрачнел.
- Мои родители… не сошлись во мнениях относительно моего воспитания. Я занимался музыкой, рисованием, чем-то еще по наставлению матери. А отец хотел, чтобы я был бизнесменом и его достойным наследником. У них… плохо сочетались планы на меня. Отец считал, что люди искусства – это что-то вроде низшей расы. Забавно: он хранил у себя мои детские рисунки, но всегда осуждал мою любовь к рисованию.
- Поэтому ты бросил рисовать?
- Нет, - Фишер помедлил. – Когда ушла моя мать, отец решил вычеркнуть из нашей жизни все, что было с ней связано. Тогда мне казалось это несправедливым. А теперь я думаю, что ему было просто больно все время натыкаться на воспоминания… И он пытался по-своему уберечь меня от боли.
- Ты не находишь, что это наивно – во всем ему потакать?
- Мне было одиннадцать, Имс!
- Да знаю я, знаю. И что дальше? Ты задвинул искусство и начал заниматься бизнесом?
- Почти. Я долгие годы пытался убедить себя, что так будет правильно. Что это действительно то, что я должен делать. Что так будет лучше…
- И как? Стало?
- Судя по тому, что сейчас я сижу рядом с Имитатором и жалуюсь ему на жизнь – нет.

***

Роберт Фишер дал несколько интервью для популярных журналов. Найти их было несложно. Блестяще образованный, Фишер легко и красиво говорил как о бизнесе, так и об искусстве. Но только одно из его интервью интересовало Имса.
На фотографиях Роберт был снят на фоне картинной галереи. Он стоял вполоборота к картине, изображающей грозовой перевал, в своем неброском, но очень дорогом костюме и с идеальной прической и улыбался уголками губ.
Из всего интервью, состоящего из общих фраз, смысл имела только одна: «Я всегда хотел рисовать».

- Кажется, оригами никогда не было твоей сильной стороной, - фыркнул Имс.
- Иди к черту, - отмахнулся Фишер.
- Пусть Браунинг доплатит мне за то, что я научил тебя ругаться.
Роберт фыркнул, продолжая складывать бумажные уголки.
- Давай сюда. Если, конечно, ты не собираешься сделать вертушку тотемом.
- Не собираюсь, - Роберт протянул Имсу хлипкую конструкцию. – Отец умел складывать их за несколько минут. Он любил самодельные игрушки. Несколько раз даже пытался меня научить, но у меня так ни разу ничего и не получилось.
- Сказать, что ты не совсем безнадежен? Держи.
Имс дунул на лопасти вертушки, заставляя их вращаться, и протянул игрушку Роберту.

***

- Я возьму твою машину?
Имс подбросил ключи в ладони, не спеша отдавать их Роберту.
- Поехать с тобой?
- Нет. Я хочу побыть один.
- Постарайся не заехать в кювет, чтобы покончить со мной.
Фишер поймал брошенные ключи.
- Если бы я хотел с тобой покончить – попросил бы тебя поехать со мной.
- Роберт, - окликнул его Имс, но, вместо предполагаемого «будь осторожен» пакостно ухмыльнулся. – Мистер Браунинг хотел поужинать с нами.
- Я надеюсь, дядя Питер отдает себе отчет в том, что мы живем вместе в связи с… необходимостью? – медленно проговорил Роберт.
- Не знаю, - пожал плечами Имс. – А тебя это что, беспокоит?
Роберт отмахнулся и молча вышел из комнаты.
Имс вслушался в шуршание мотора и отправился перетаскивать кушетки. Дальняя комната в пристройке со стеклянным потолком казалась ему идеальным местом для снотворчества.

Загородный дом не был заброшен – его усердно прибирали приходящие раз в неделю слуги, которым отец платил даже тогда, когда не появлялся в загородном доме годами. С этим местом у Роберта были связаны самые приятные воспоминания. Тогда еще была жива мама…
Фишер оставил машину у низенькой ограды, которую они ставили с отцом еще давно, когда только купили этот дом. Ограда доходила Роберту до бедра. Он легко перемахнул через нее и поднялся на крыльцо.
Дверь на стук открыла горничная. Судя по ее заспанному лицу, она жила здесь, пользуясь тем, что дом был забыт законными хозяевами. Из кухни тянуло запахом хлеба и моющих средств.
- Добрый день, мистер Фишер, - пробормотала горничная, теребя передник. – Вас так долго не было. Кажется, целый год…
- Два, - машинально поправил Роберт.
- Я тут… прихожу прибираться каждый день, - девушка отступила на шаг, пропуская его.
- Да, хорошо, – проговорил Фишер и зачем-то добавил. - Я ненадолго.
На лице горничной промелькнуло облегчение.
- Вы останетесь на ужин?
- Нет. Возвращайтесь на кухню.
Раньше этот дом казался ему больше. Роберт уже успел забыть все те мелочи, которые ребенком казались ему частичками волшебства. Две скрипящих половицы (их так и не заменили), кривую лестницу на чердак, маленькое чердачное помещение. Оно оказалось пыльным: прибираться там никто и не думал. Роберт пробрался между коробками со старыми мамиными платьями, обломками манекена, на который мама примеряла свои наряды, старыми клюшками для гольфа и перевитыми бечевками толстенными тетрадями с лекциями самого Роберта. Чердак был похож на кладбище вещей, когда-то имевших смысл.
Через несколько часов поисков среди пыльных ящиков и коробок Фишер нашел маленькую деревянную шкатулку. На ее плоской крышке когда-то было старательно выведено его имя: «Роберт Фишер», но надпись стерлась и теперь была едва заметна. Роберт щелкнул простенькими замками.
Внутри, среди фантиков, коробочек с сушеными насекомыми, цветных мелков и окаменевших шоколадок лежал ключ. Роберт повертел его в руках. Когда умерла мама, он спрятал все, что напоминало о ней, в шкатулку и закрыл на ключ, тем самым заперев свое детство. Лучшего тотема, чем этот, Фишер-младший не мог даже представить.
Шкатулка нашлась закопанной на заднем дворе. Внутри лежали карандаши, тушь и несколько неоконченных рисунков.
А ключ был маленьким, латунным. Из-за брака раскрутить его можно было, только положив на одну определенную сторону.
Со стороны этого было совсем не заметно.

- Его старые рисунки? – задумчиво протянул Браунинг. – Я видел их… Ну знаешь, как дети рисуют: какие-то замки, сражения, горы и тучи.
- Дети редко рисуют горы и тучи, - заметил Имс.
- Это он рисовал уже взрослым, - поправился Браунинг. – Морис просто… не одобрял.
- А вы не сдавали племянника? – усмехнулся Имс.
- Ну, знаете, рисование требует времени. Все же требует времени. Активное участие в жизни «Фишер Морроу» - тоже. Приходилось выбирать.
- Понимаю, - кивнул Имс.
- Не уверен, - оборвал его мистер Браунинг. – Когда выбираешь между делом всей своей жизни и долгом всей своей жизни – это не просто накладывает отпечаток, это очень ломает психику. Морис настоял, чтобы Роберт поговорил с психологом, но они не поладили…
- Простите, что опоздал, - Роберт появился у стола неслышно, заставив Браунинга выронить вилку. – Здравствуй, дядя Питер.
- Здравствуй, Роберт, - выдавил Браунинг.
Фишер с улыбкой уселся за стол.
- Так о чем вы говорили? – ласково поинтересовался он.
- Тебе Имс расскажет, - пробормотал Браунинг и полез под стол за вилкой.

***

Роберт лежал в квадрате света на полу и курил, стряхивая пепел в прячущуюся в тени пепельницу.
- Рефлексируешь? – поинтересовался Имс с порога.
- Пути назад уже нет, да?
- Ты знаешь, - Имс прошел в комнату и присел перед Фишером на корточки, - его в принципе не было. Ты просто пытался отсрочить неизбежное.
Роберт затушил сигарету и рывком сел.
- Я выбрал тотем. Когда ты можешь ввести меня в сон?
- Прямо сейчас, - улыбнулся Имс, поднимаясь на ноги и протягивая Фишеру руку.

Дальняя комната в пристройке со стеклянным потолком была темной: на небе собирались тучи. На столике между двумя лежаками поблескивал чемоданчик с PASIV.
- После того, как я войду с тобой в сон, что-то изменится? – спросил Роберт.
- Не знаю, - честно ответил Имс. – Наверное.
- То есть, ты не знаешь наверняка?
- Никто ничего не может знать наверняка. Особенно когда дело касается подсознания и всего такого. Это же тонкие материи: чувства, эмоции. Здесь ты ничего не можешь знать наверняка. Все, что ты можешь, – это выбрать вариант. Для себя. Пойми, ты не сможешь никому ничего доказать, потому что это никому не нужно. Это как сцена: на ней только ты сам, а люди в зрительном зале – они в темноте и ты их не видишь. Ты даже не знаешь, пуст зал или полон. Когда ты на сцене, ты не должен никому ничего доказывать. Ты должен просто поверить в себя и начать играть.
- Я не знаю, во что мне верить. Мой отец хотел, чтобы я… - Роберт помедлил, - нашел свое место в жизни. Стал кем-то. Но я не знаю – кем я хочу стать.
- Знаешь, - улыбнулся Имс. – Ты просто слишком долго себе в этом отказывал. Почти успел забыть.
Игла PASIV`а вошла в запястье.
- Хороших снов, - улыбнулся Имс, придерживая Роберту голову.

***

- Картинная галерея?
- Должен же я был придумать что-то оригинальное.
Роберт едва заметно улыбнулся.
- Я не ожидал ничего подобного…
- Рад не оправдать твоих ожиданий.
Картинная галерея была светлой, с широкими коридорами и большими картинами в массивных рамах. Пустыми картинами.
- Не хочешь пройтись?
Роберт сделал несколько шагов вглубь галереи. Белый холст картин подернулся рябью, пошел волнами, а потом на них как будто опрокинули целые ведра разноцветной краски, заполняя полотна. Смеющаяся женщина в красном платье, строгий мужчина с распущенным галстуком, вертушки из глянцевых журналов с биржевыми сводками, девять свечей на торте.
- Что это? – потерянно обернулся Фишер.
- Твое сознание заполняет собой мои картины, - улыбнулся Имс. – Не бойся.
Роберт передернул плечами.
Горнолыжный курорт. Воздушные змеи. Счастливые лица.
Гроб в окружении свечей. Слезы. Фишер-старший с пустыми глазами. Грозовой перевал.
Сидней. Лос-Анджелес. Серые будни. Бесцветные игрушки.
Темные костюмы. Дорогие машины. Галстуки-удавки. Глянцевые журналы. Серые стены кабинета. Вычурная подпись. Высотки из окна дома. Дожди.
Гроб в окружении свечей. Слезы. Вертушка из глянцевого журнала.
Квадратики света на полу. Сигареты. Браунинг.
Темнота.
Роберт отшатнулся от черного полотна. Подошедший со спины Имс мягко положил ему руки на плечи.
- Это медикаментозный сон. Подсознание не фиксирует сны, которые ты в нем видел, поэтому показывает только темноту.
- Дальше мне покажут настоящее, а потом – будущее?
- Будущее нельзя показать. Его можно просто выбрать.
Имс мягко подтолкнул Роберта к последней картине.
На последней картине, огромной, во всю стену, была картинная галерея, уходящая вглубь.
Роберт вдохнул и сделал шаг внутрь картины.


Эпилог

- Держи!
Роберт поймал брошенное Имсом большое ярко-красное яблоко.
- Плод с древа познания добра и зла? - поинтересовался он, перекладывая яблоко из руки в руку.
- Плоды с древа познания добра и зла нынче идут по доллару за штуку, - откликнулся Имс, присаживаясь рядом. - Ешь.
Фишер послушно откусил от яблока.
- Познается? - усмехнулся Имс.
Роберт пихнул его локтем, от чего Имс чуть не подавился.
- А мне познается, - глубокомысленно сообщил Имитатор, откашлявшись.
- Что именно?
- Тебе пойдет быть художником, - Имс подмигнул. - Ну знаешь, как у них там принято: шейные платки, краска везде, волосы взлохмачены.
Он взъерошил Фишеру волосы. Роберт привычно отмахнулся.
- Когда ты улетаешь?
Имс сверился с часами.
- Самолет через полтора часа.
- Момбаса?
- Далась вам всем эта Момбаса, - усмехнулся Имс.
- Подвезти тебя?
- Отвали. До аэропорта отсюда полчаса. Прогуляюсь.
- Значит, вот так мы и попрощаемся - красными яблоками в парке?
- А ты рассчитывал на романтическое свидание? Ресторан там, свечи, вино, все дела? Надо было раньше говорить – я бы подготовился.
Роберт бросил в него огрызком яблока. Имс расхохотался, потом заложил руки за голову и откинулся на спинку скамейки.
- Хорошо здесь, - глубокомысленно заметил он.
Роберт нетерпеливо поерзал.
- Ты не скажешь мне ничего грандиозного на прощание?
- Я тебе уже столько грандиозного наговорил, что половину можешь с чистой совестью забыть, - Имс хмыкнул.
В парке вкусно пахло свежими листьями и яблоками, в кронах весело трещали мелкие птицы.
Имс легко поднялся, закинул пиджак на плечо и привычным уже жестом растрепал Роберту волосы.
– Не скучай. Я пришлю тебе открытку.


12.12.2011 – 4.01.2012