Домой

[<шелена>]

Название: "Домой"
Автор: <шелена>
Пейринг: Кобб, Сайто
Размер: мини
Рейтинг: G
Саммари: Кобб приходит в Лимб за Сайто
Примечание: написано по просьбе и для моей подруги Anna Kin

Палящее солнце слепит и выжигает глаза. Больше не могу видеть его. Я устал. Куда я иду? Как долго? Зачем? Я забыл. Я знаю только одно: надо что-то найти. Что-то, что вернет меня куда-то. Туда, где я был когда-то. Мне это нужно… почему-то.

Больше нет сил. Лежу, вдыхаю воду. И не умираю. Может, я проклят жить вечно. Пока не найду. Мои легкие горят от этой соленой жидкости. Как же я ее ненавижу! Она саднит обгоревшее лицо, кожа нестерпимо зудит. И, кажется, где-то под кожей зудит истина, ставшая для меня загадкой. Хочется разодрать себя в клочья, чтобы она, наконец, вырвалась наружу: тогда она обретет меня, а я обрету то, ради чего все еще живу и не погибаю, заглатывая морскую воду, давясь пеной, и продолжаю искать… Но уже нет никаких сил. Не могу шевелиться, только изредка опухшие веки приоткрываются, чтобы впустить в сознания зыбкие ведения.

Девочка и мальчик. Они веселятся. Не знаю кто они. И зачем пришли на этот берег. Но их счастье такое солнечное, что мне вновь хочется полюбить палящий диск, который вытянул из меня все соки, иссушил тело и душу. «Эй», - хочу окликнуть их, но в легкие заливается жгучий поток.

…….

Старик. Седой, совсем старый. Его шумное дыхание перекрывает громкие удары в голове. Кажется, это бьется мое сердце. И это означает, что я все еще жив. Но я не ощущаю вкуса еды, не слышу запахов. Где я нахожусь?

От звука его голоса у меня внутри все сжимается. Я слышал этот голос раньше. Может, именно этот голос я искал все эти годы? Он должен сказать мне, что делать. Иначе не понятно, зачем я так долго шел сюда.

Морщинистая рука медленно заводит оловянный волчок. Волчок? Это мой волчок! Теперь я точно это знаю: мне знаком его цвет, его форма, и даже размеренное жужжание, которое он издает, вращаясь… Я не знаю своего имени. Не знаю, сколько мне лет. Не знаю, где моя родина. Но вид этого маленького крутящегося конуса заставляет все мое сознание перевернуться. Кружится голова. И я вижу…

Как тонкие изящные пальцы задумчиво ласкают маленькую вещицу, а затем так же гладят и лелеют лезвие ножа. Как с мягким стуком закрывается дверь прочного сейфа. Как волчок утопает в ворсе белого ковра, усеянного осколками. Это осколки моей жизни. Моего счастья. Моего мира.

Я пришел за вами… пришел напомнить вам то, что вы когда-то знали…

Не узнаю своего голоса. Впрочем, долгие годы я слышал его лишь в собственной голове. А сейчас в ней так тихо, что звук вращающегося на полированной поверхности стола конуса кажется гулом самолетных турбин. Самолета, который принесет меня куда-то…

Что этот мир нереален…

Мой мир нереален. Она говорила так постоянно. Так часто, что эти интонации навсегда засели во мне. И даже сейчас я слышу только ее голос. Голос, который я любил. И который потом стал моим внутренним голосом.

Волчок вращается. Он вращается, но я больше не различаю четких линий. Я вижу залитый солнцем пляж, горячий песок и огромный мегаполис, которые строили мы: я, она и наши дети… Девочка с большими голубыми глазами, такими же, как и у нее. И мальчик с облупившимся носом и моими чертами лица.

Вы пришли убедить меня выполнить наши обязательства…

Теперь я помню. Душу наполняет щемящая тоска, сердце рвется от страха и надежды. Мои руки больше не дрожат, и, когда я нажимаю на курок, во мне нет ни тени сожаления или страха. Я иду домой. К мальчику, который начал забывать мой голос, и девочке, которая изо всех сил старается казаться взрослой…

@темы: Кобб, Angst, Мини, G, Фанфики

---

Arziyan

[assanna]

Arziyan
Оригинальное название: Arziyan
Автор: humanracing
Переводчик: assanna
Бета: нет
Рейтинг: R
Пейринг: Ариадна/Артур
Жанр: Romance
Отказ: все принадлежит Кристоферу Нолану, а текст, идея и авторство фика - humanracing. Я просто мимо проходила.
Аннотация: Артур открывает дверь, и прежде, чем он успевает что-то сказать о ее внешнем виде, как он намеревается, она обрывает его: «Я сбегаю. Хочешь со мной?»
Ссылка на оригинал: http://humanracing.livejournal.com/10624.html
Предупреждения: нет
Статус: закончен.

Определить, когда все началось – для них двоих, было бы очень сложно. Уж точно не тогда, когда они познакомились. Никакого расположения звезд, судьбы, фатума или еще чего-нибудь в этом роде. Они просто познакомились. Кобб представил их друг другу, она коротко и неуверенно улыбнулась ему, затем исчезла во сне, а потом и с их базы. Это было все что угодно, но только не начало.
Тот их поцелуй во сне скорее просто приквел к тому, что могло бы считаться их началом. Это слабый, зыбкий снежок. Тот, с которого начинается сход лавины. Когда они ищут уединения в его гостиничном номере, приземлившись перед этим в аэропорту Лос-Анжелеса, они – два тела, отчаянно жаждущие чего-то. Это – уже сход снегов, хотя ни один из них не знает об этом.
Когда на следующее утро они оба расходятся каждый своей дорогой, нет долгих взглядов или страстных глубоких поцелуев. Нет обещаний видеться в будущем. Ее работа выполнена, и Ариадна знает, где на самом деле ее место. Она видела, на что способно чистое творчество, но и неполного ей вполне достаточно. Есть квартира в Париже, соседка, которая любит придираться к мелочам, занятия и диссертация, ожидающая ее. Есть парень, с которым у нее, вероятно, могло бы быть что-то настоящее. И всего этого ей более чем достаточно.

Она все еще чувствует его вкус во рту время от времени.

И пытается смыть его дорогим кофе соседки, который ей не разрешается трогать. Иногда – пивом из бара за углом. В другой раз – дешевым белым вином, которое хранится нетронутым в холодильнике, для тех случаев, когда она просыпается в холодном поту.
То же самое она делает, когда мельком смотрит на тонкий порез на руке, от которого остался постоянный след. Он выглядит как ожог. И иногда возникает чувство, как будто он горит. Она говорит соседке и любопытным друзьям, когда они спрашивают ее о нем, что не помнит, откуда он у нее.
Она лжет им в лицо. А потом, посередине собственного вранья, понимает, что когда кто-то говорит, что не помнит, откуда взялся шрам, то он тоже скорее всего лжет. Как она.
Ее друзья решают, что поездка в Марсель – идеальный способ отпраздновать получение ими дипломов, ведь у них в будущем больше никогда не будет выпуска. Они закончили своей обучение, и выходные за пределами Парижа – лучший и единственный способ отпраздновать их достижения.
Она почти выпадает из троллейбуса на полпути во время их первой ночи в Марселе. У нее головная боль от музыки и ей совершенно не интересно ехать играть в боулинг. Шрам на правой руке зудит, но она даже не пытается коснуться его и успокоить. Она предпочитает игнорировать его вовсе. Он напоминает ей о людях – об одном человеке – которого она хочет забыть.
Закрыв глаза и позволив ногам нести ее дальше куда угодно, она ставит заслон, который, она знает, существует. Она рискует, если, идя так дальше, врежется во что-нибудь, или даже упадет, но она встанет, как большая девочка, и начнет все снова. Вместо этого она наталкивается на него. Буквально. Она наталкивается на что-то твердое и резко распахивает глаза.
На короткий миг он изумленно смотрит на нее.
- Артур?
- А что, это у тебя вошло в привычку – разгуливать с закрытыми глазами? – легко спрашивает он, - это довольно опасное времяпрепровождение.
Как будто вообще нисколько времени не прошло. Год, в течение которого они не виделись, кажется отдаленным воспоминанием. Вот он стоит перед ней, весь - четкие линии и правильность. Квадратные плечи, руки в карманах брюк.
- Что ты здесь делаешь?, - с ее любопытством ничего не поделать.
- Работа. А ты?
- Мы сюда приехали с друзьями.
Он кивает, а его глаза смотрят куда-то через ее плечо.
- Не буду тебя задерживать.
Вот так, коротко и ясно. Именно так она хочет запомнить это.
- Если бы я пригласил тебя выпить, ты бы сказала нет?
- А ты приглашаешь? – приподнимает она одну бровь.
Он кивает.
- Тогда – нет.Я говорю – нет.
Спустя десять минут они сидят наверху утеса, с которого открывается вид на Средиземное море. Ариадна думает о том годе, в течение которого они не виделись. Она думает о ночи, которую они провели в его гостиничном номере. Два скользких тела, двигающихся вместе. Их несло на волне чистого адреналина и они отчаянно нуждались в разрядке. Твердые ладони и мягкая кожа, соприкасающиеся в лихорадочном темпе. Она рассеянно коснулась шрама на руке
- Он не исчез. – Взгляд Артура сосредоточен на слегка припухшей коже.
- Я все время забываю наносить на него крем.
Разбитый бокал для вина, на который она случайно налетела, закончился глубоким порезом. Он служил ей напоминанием о нем. Неважно, как сильно она старалсь забыть те недели, когда они работали вместе, и собрать разрозненные части собственной жизни, этот след от пореза никогда не позволял ей забыть его – их.
На них налетает порыв морского бриза, и Ариадна закрывает глаза. Он напоминает ей о том берег, на который вынесло ее и Кобба. Он полная противоположность пляжа в лимбе, и это заставляет ее задуматься о старшем мужчине. Она погружается в размышления о том, что случилось потом с Коббом и детьми, а потом она останавливает себя.
- Я так понимаю, ты сейчас не занят никакой серьезной работой.
- Почему ты так думаешь? – Он держит пивную бутылку за узкое горлышко, а между его бровями появляется морщинка.
- Прямо сейчас ты здесь, со мной, нет?
- Думаю, ты вполне можешь смотреть на вещи под таким углом.
Его слова озадачивают ее. Не то чтобы Артур разговаривал загадками, просто она полагала, что на самом деле совсем не знала его. Работа с ним в течение нескольких недель еще не давала знания его как человека. Значимость субъективна.
- Я разговариваю сейчас с Имсом?
Он не пытается скрыть веселого удивления. Смотрит на нее и широко улыбается, вокруг его глаз лучатся морщинки, а на щеках появляются ямочки. И она внезапно чувствует себя глупо. Ведь предполагается, что она должна избегать всего, что связывало ее с той частью ее жизни. А он – самая большая связь, какая вообще может быть.
- Мои друзья, наверное, уже ищут меня. Мне нужно идти.
Она уходит, не задерживаясь, чтобы увидеть, попытается ли он остановить ее.

Ночь стоит облачная, признаков приближающегося летнего ливня все больше, и Ариадна мысленно напоминает себе не забыть взять зонт на следующее утро. Суета, связанная со свадьбой соседки, занимает ее, занимает ее квартиру, и, скорее всего, она забудет захватить кричаще красный зонт, хранящийся прямо у двери на случай необходимости.
- А потом у него хватило смелости ворваться туда! – Ариадна слушает эту историю уже в пятый или, может быть, седьмой раз за ночь.
- Он вернется. Ему все равно больше спать негде, - уверяет Ариадна Анни, свою соседку, в то время как они идут рука об руку по пустынной улице. Сейчас около трех утра, и кажется, что они единственные обитатели во всем Париже.
Она закидывает голову вверх и смотрит на серые тучи, закрывающие звезды. Вокруг стоит тишина, которая обычно бывает перед сильной грозой.
- Там кто-то слоняется у дома, - шепчет ей Анни. Прежде чем девушка начнет паниковать – а это ее мгновенная реакция практически на все – Ариадна крепче удерживает ее и одновременно ищет что-то в кармане пиджака. Ее пальцы сжимаются вокруг металлического баллончика, который всегда при ней. Перцовый спрей был скорее розыгрышем, чем подарком, но когда она идет куда-то с Анни лучше всегда захватить его с собой.
Фигура у дома совершенно неподвижна. Ариадна бы скорей всего подумала, что это статуя, а не ночной поситетель, если бы они не подошли ближе.
Встреча в Марселе – совпадение, но сейчас это что угодно, кроме совпадения.
- Ты иди, я сейчас, - Ариадна сует ключи в ладонь Анни и отсылает ее, слегка подтолкнув плечом. Блондинка неуверенно оглядывает их, прежде чем отпирает дверь и исчезает.
Какую-то минуту между ними стоит абсолютная тишина. Артур спокойно смотрит на нее, в то время как она сражается с собой, пытаясь перестать неприлично долго его разглядывать. Его внешний вид напоминает ей то, как он был одет во сне Юсуфа. Повседневные вещи, но, она уверена, наверняка сшитые на заказ, потому что сидят они на нем, как всегда, идеально.
- Мы так и не закончили тогда.
Ей хочется рассмеяться. Возможно, это самая забавная вещь, которую она слышала за весь год. Вот он стоит тут, спустя два месяца после Марселя, стоит и смотрит на нее без тени неуверенности во взгляде. Воздух вокруг сейчас кажется ей холодным, и тонкие волоски на руках встают дыбом.
- Нет, не закончили, - соглашается она, с трудом делая шаг вперед. Сейчас она осторожно вступает в воду. А он акула, ожидающая, когда она оступится.
Артур ничего не делает просто так. Это она знает про него наверняка.
- Есть работа. Нам нужен архитектор.
Ариадна крепко зажмуривает глаза. Она знает, что он помнит тот их разговор, который случился между ними, когда они лежали без сил на его кровати, а тонкая ткань прикрывала влажные сколькие тела.
- Артур…
- Я прошу тебя пересмотреть твою позицию. Ты тогда вполне понятно выразила свой взгляд на вещи, но подумай об этом еще раз. Это хорошие деньги, и ты найдешь отличное применение своему диплому. Работа в книжном магазине в ожидании настоящей работы точно не способствует твоему творчеству. А тебе нужно использовать его, грубо говоря. Использовать - или оно постепенно исчезнет. Вот этого ты точно не хочешь.
Он неощутимо вкладывает ей в ладонь свернутый листок бумаги – и вот его уже нет. Воздух пронизан сверкающей моросью, и она стоит, глядя в направлении, в котором он исчез.
В ту ночь ей снятся сведенные мышцы живота и знакомый голос, задыхающийся и произносящий ее имя. Твердые сильные пальцы, обхватывающие ее бедра, и дыхание с отголоском виски, который щекочет ей нос и опьяняет.
На следующее утро Анни начинает громко вопить, обнаружив, что новая банка кофе абсолютно пуста.

Лето сбегает от нее.
Каждый день она честно проходит расстояние от ее квартиры до книжного магазина и обратно.
Вечерами, когда чувствует в себе достаточно смелости, Ариадна идет домой самым длинным путем. Идет мимо их бывшей парижской базы, просто чтобы увидеть, что она все еще на месте. Листок с номером, который Артур вложил ей в руку полтора месяца назад, лежит в переднем кармане ее сумки. Она не знает, ждет ли он все еще ее звонка и не чувствует в себе достаточно смелости, чтобы проверить. Она даже иногда недоумевает, по-настоящему ли все это. И ей снова не хватает смелости взять трубку телефона, набрать номер и проверить.
Артур был тогда достаточно убедителен, чтобы она решилась бросить всю свою нормальность и обычность, которые отчаянно пыталась удержать еще со времени той работы с внедрением.
Кобб потерял практически все, включая самого себя, из-за снов, и она не хочет повторить его сценарий.

Спустя неделю после свадьбы Анни Ариадна сидит на полу в темноте своей квартиры. Ее колени плотно прижаты к груди, а на кофейном столике стоит бокал вина.
Она одна. Впервые в жизни она одна. Ее родители в Огайо, а единственное знакомое ей лицо, которое она сейчас может вспомнить, в Лондоне, начинает новую жизнь.
Номер на листке, лежащем рядом с бокалом, почти стерся, но его еще вполне можно разобрать.
Сейчас у нее есть настоящая работа. В новой открывающейся архитектурной фирме есть вакансия, и она первая, кого пригласили на собеседование. Но сама она обнаруживает, что грезит наяву о невозможных лестницах, возможных только в снах.
Когда она была моложе, ее тетя часто обвиняла ее в неспособности решить, чего же она хочет, связывая это с тем, что она весы по гороскопу. Ее мать называла ее трудной, а отец улыбался и говорил, что у нее займет много времени выяснить, что на самом деле подходит именно ей – и никому больше.
Ариадна обнаруживает, что никак не может перестать думать о последних словах Артура. Ее разум расщепляет их на невозможно мелкие части.
Она хватает телефон с кушетки и прежде, чем засомневается и передумает, набирает номер.
- Артур, привет, это я…
Она хочет свое творчество обратно.

Каждый вечер, возвращаясь домой с работы, она проверят автоответчик и все свои пропущенные звонки. Ни один из них не от него. Анни приглашает ее в Лондон, мама хочет знать, приедет ли она на Рождество, Майкл – мужчина, с которым она ходила на свидание – звонит ей спросить о следующем свидании.
Она знает, что последний звонок она проигнорирует.

Но Артур так и не звонит.

Ариадна возвращается домой после особенно утомительного дня в офисе, открывает дверь и даже не дает себе труда включить свет. Она знает планировку, а несколько не самых трезвых ночей заставили точно запомнить, где что стоит и лежит. Ариадна знает, что ни на что не натолкнется. Все, о чем она сейчас может думать, это кровать.
- Никакого света? Если все настолько плохо, тебе стоило позвонить нам раньше.
Сдавленный крик срывается с ее губ. Она слышит тихое кликанье выключателя от лампы - и в углу сидит, скрестив длинные ноги, Имс. Он хорошо вписывается во французский декор ее квартиры. Его рубашка с орнаментом дополняет одну из ее напольных подушек, которая, она знает, есть у нее.
- Вламываясь в чужие квартиры – так ты теперь получаешь адреналин, Имс? – она без особых церемоний кидает свою сумку на диван.
- Ну, каждый имеет право на свои маленькие радости в жизни . – Он подмигивает ей, и она не может не улыбнуться в ответ.
- Что ты здесь делаешь?
- Артур послал меня забрать тебя. Обычно я не позволяю ему командовать мной, как комнатной собачкой, но в этот раз пришлось позволить. Мы скучали по тебе, дюймовочка.
Миниатюрность совсем не залог изящества. Она буквально влетает в Имса, и тот ловит ее твердыми руками. Его смех, отзывающийся в ней, вдруг дарит ей намного больше успокоения, чем, как она думала, вообще возможно.
Имс помогает ей собрать вещи. Он беспорядочно кидает разную одежду в ее чемодан, а она в это время делает два телефонных звонка. Оставляет сообщение матери, что не приедет домой на Рождество, говорит Анни, что не сможет приехать на выходные, как обещала. Они с Имсом выходя за дверь еще до того, как часы бьют десять.
- Так вы с Артуром теперь работаете только вдвоем? – Спрашивает она Имса, когда они уже сидят в самолете, направляющемся в Шанхай.
- Возвращаться к мелкому воровству после внедрения казалось не слишком интересным вариантом. Да и с кем можно объединиться удачнее? Душные бизнесмены склонны нанимать именно его, поскольку Артур принадлежит к тому типу людей, которые всегда выглядят честными. Ну, а я получаю с этого свои дивиденды.
Имс способен на многое, но чего он точно никогда не делает – это не говорит о людях плохо за их спиной, даже если человек ему не особенно симпатичен. Ариадна спрашивает об их нынешнем, а точнее уже бывшем, архитекторе, и его стиснутые челюсти сразу многое объясняют.
Она входит в его номер в отеле. Хотя «входит» - это неправильное слово. Имс вталкивает ее и захлопывает дверь, прежде чем сбегает вниз в бар.
Артур поднимает глаза от бумажной работы, которой занимается и смотрит на нее. Теперь ее очередь быть объектом разглядывания. Она краснеет, но смотрит ему в глаза.
- За пару месяцев здесь я уже не думал, что ты позвонишь.
- Пару месяцев там я и не думала, что позвоню.
Он улыбается ей, но совсем не так, как в Марселе, и на Ариадну это действует неожиданно успокаивающе.

Когда она спит, ее почти всегда как будто утягивает вниз потоком, которому она с трудом сопротивляется. Ее конечности наливаются тяжестью, бороться с водой становится все равно что бороться с невидимым вторжением. Ариадна знает, что ей никогда не победить, так что она сдается. И почти каждый раз там не оказывается сильных рук, чтобы вытащить ее из воды.
Ее первый сон при помощи машины спустя почти полтора года проходит почти по такому же сценарию. Она просыпается, задыхаясь и кашляя, и тут же рядом с ней оказывается Артур. Его тонкие изящные пальцы обхватывают ее руку, успокаивая прохладным прикосновением. Оно напоминает ей о том дне, когда она впервые познакомилась с ним.
- Что там произошло? – Его голос ровный, а пальцы нащупывают точку пульса.
- Н-ничего, -задыхается она, крепко обхватив подлокотник кресла. Если она будет держать его достаточно сильно, он вернет ее назад, в реальность. Она опыту знает, что это так. Артур очень внимательно смотрит на нее, но не говорит ни слова. Его спокойствие не кажется таким тяжеловесным, как раньше. Глаза мягче. Должно быть, это влияние легкой натуры Имса, которая отчасти передалась ему, решает она.

Работа в Шанхае проходит без сбоев.
Объект любит приглушенные краски, стены из стекла от пола до потолка и практичные формы. Как нащупывание пути в ее темной квартире, этот знакомый ей танец Ариадна уже исполняла несколько раз. Артур не предлагает ей в качестве варианта пойти в сон, она просто не спрашивает его об этом. А ночью, когда она спит в своем номере в отеле, ей снятся теплые твердые руки.

Артуру нравится работа. Имсу – деньги.
Ариадна понимает смысл партнерства намного лучше, когда является его частью. После Шанхая они едут в Сан-Пауло. Имс заявляет, что эта работа будет намного проще, чем дело в Шанхае. Он не ошибается. Она строит музей, который закручивается изнутри петлей, и когда Артур говорит, что она превзошла саму себя, она испытывает прилив гордости. Они потягивают мохито, или точнее, скабрезный мохито, в случае Имса, после завершения работы, и Ариадна сидит между мужчинами, испытывая чувство удовлетворения, которое поселилось где-то внутри нее.

Только когда, после Дели и Кейптауна, они оказываются в Берлине, она вдруг, наконец, понимает, что то, от чего она раньше так бежала, на самом деле заставляет ее чувствовать себя более живой, чем когда-либо. Ограниченного реальностью созидания было достаточно, его могло быть достаточно для нее – ее творчество бы пострадало, но она могла бы сделать так, что ей бы его хватило – однако их компания была совершенно незаменимой. Перед тем, как они отправляются праздновать свою очередную, пятую по счету, победу, она звонит в архитектурную фирму и увольняется.

Музыка в клубе оглушительная, а из-за сигаретного дыма нечем дышать, и когда Имс исчезает с высокой блондинкой, Артур кладет руку ей на поясницу и выводит ее из заведения.
Они идут в тишине.
- Что ты делал в Марселе?
- Я действительно работал, если это то, о чем ты на самом деле спрашиваешь. Я не ожидал столкнуться с тобой. Я достаточно уважаю тебя, чтобы выполнять твои просьбы. Ты не хотела, чтобы кто-нибудь явился тебя искать, и я постарался, чтобы так оно и было.
- Имс?
Артур утвердительно кивает на ее вопрос и сует руки в карманы.
- Когда мы начали работать вместе, он хотел, чтобы ты работала с нами, но я объяснил твои чувства по этому поводу. Я приемлемый извлекатель, но архитектура – определенно вне моей компетенции. И, я уверен, Имс ненавидел девяносто процентов архитекторов, которых я нанимал. Я пришел к тебе, только когда я… мы действительно нуждались в тебе.
- Мне нужно было время, - шепчет она, - мне нужно было время, чтобы понять, чего я хочу.
- Я знаю. – Его слова повисают в воздухе. И они не звучат самодовольно или самоуверенно. Он говорит это как человек, которому приходилось бывать в том же положении. – Ты говорила с кем-нибудь об этом?
Ариадна смотрит на него в изумлении.
- Ну да, конечно, я пошла прямо к своей соседке и ее жениху и рассказала ей все о неисследованных зонах сна.
Его губы изгибаются в веселой улыбке.
- Хочешь поговорить об этом?
- А ты предлагаешь?
Он медленно кивает:
- Да.

Она сидит в его гостиничном номере и говорит. Ариадне никогда не нравилось откровенничать о себе или делиться какими-то переживаниями. Ее тетя называла ее асоциальной. Ее мать называла ее застенчивой. Отец ласково гладил по голове и говорил, что она заговорит о себе, когда почувствует, что подходящее время настало.
Она рассказывает ему о ночных кошмарах, которые стали часто бывать в ее снах в последующий после работы по внедрению год, о снах с участием Кобба и Мол, которые преследовали ее спустя долгое время уже после того, как она перестала о них вспоминать.. Она рассказывает о том, что больше никогда не ходила в университет через тот мост. Пугающе яркие сны о Мол, которая закалывает ее, заставили искать другие маршруты. Она рассказывает ему, что не видела свой тотем и, тем более, не касалась его уже восемь месяцев. Она рассказывает о своем новом страхе – страхе утонуть. И Артур слушает. Он не произносит ни слова – и это именно то, в чем она сейчас нуждается.

Она больше ничего не говорит, поэтому говорит Артур. Его голос, звучащий так, как будто его хозяин перебрал виски, нарушает тишину гостиничного номера. Он рассказывает ей о той ночи, когда Мол спрыгнула с окна, ночи, которая изменила все.
- Это взаимовыгодный бизнес. – Он легко пожимает плечами, когда она говорит ему, что не хочет обсуждать это. – Я вернулся к работе, хотел понять все составляющие мира снов. Мы все так или иначе имеем с этим дело, хоть и по-разному.
Это самая личная вещь, которую он ей открывает. На самом деле, это единственное, что он ей говорит.
Когда она уже слишком устала, чтобы продолжать, он легко поднимает ее на руки и переносит в кровать. Она чувствует теплые губы на своем лбу, но Ариадна уверена, что в этот момент она просто вспоминает события той, другой, ночи, которая никогда не выходила у нее из головы.
Было бы очень сложно сказать, когда все началось для них двоих. Но эта ночь ближе всего к тому, чтобы быть их началом, сдвиг, заставляющий сойти лавину, которая – они двое.

Две недели спустя они в Лондоне. Племянник Имса празднует свой пятый день рождения, и Имс заявляет, что он, нет - они, совершенно никак не могут пропустить его. Артур наклоняется и шепчет, что это уже третий день рождения племянника Имса за последние четырнадцать месяцев. Его дыхание щекочет ей щеку, и она наслаждается этим ощущением. Ариадна неудобно переступает с одной ноги на другую и быстро улыбается ему.

Указать ей на очевидное в итоге приходится Имсу.

Он держит в руке кусок праздничного торта, а его лицо разрисовано, когда он приближается к ней. Она отрывает взгляд от хмурого неба и улыбается, пытаясь стереть краску, которая начала засыхать на его лице.
- Ариадна, а чего ты до сих пор тянешь?
- Имс, это ты что, выставляешь меня с дня рождения твоего племянника?
- Ты заноза в одном месте для Артура.
- Я – что? – Ариадна заливается краской.
- Он вляпался с тобой по самые уши. Чего ты медлишь? Я точно не самый большой его поклонник, но если ты и дальше намерена заставлять его ждать, мне, вероятно, придется всадить ему пулю в голову, чтобы прекратить его мучения.

Когда начинается дождь, то с неба сразу льет как из ведра.

Назад до гостиницы Ариадна идет пешком, ощущая, что ей отчаянно не хватает красного зонта, вероятно, до сих пор стоящего у входной двери парижской квартиры. Ноги несут ее к Дорчестеру. Она промокла, футболка неприлично облепила тело, и вода капает с нее на сверкающие чистотой полы. Персонал оглядывает ее с презрением, но ей нет до этого никакого дела. Она знает, куда ей сейчас надо, и полна нетерпения оказаться там как можно скорее.
Она три раза громко стучит в дверь, потом ждет ответа, прежде чем стучит опять.
Артур открывает дверь, и прежде, чем он комментирует ее внешний вид, она обрывает его.
- Я сбегаю. Хочешь со мной?
Ее былая решимость сломана. Ариадна больше не в состоянии притворяться, что не думает о нем, о ночи, о которой они никогда не говорят – даже оставшись наедине.Она шагает вперед и целует его без единого слова. Это громко звучащее крещендо, которое долго и незаметно набирало силу.
Артур прижимает ее к себе еще крепче. Его губы замедляют ее отчаянные поцелуи, они аккуратные, осторожные, неторопливые, пока он исследует каждое движение ее губ. Она думает, что все будет, как в ту ночь в Лос-Анжелесе, но все совершенно по-другому. Неизбежно по-другому. Он тихо закрывает за ней дверь, не отрываясь от ее рта.
Стягивает с нее мокрую одежду. Не пропускает ни сантиметра ее обнаженной кожи, касаясь, исследуя ее губами, языком. Она дрожит – и совсем не потому, что холодные влажные волосы прилипли к спине. Его пальцы не впиваются в ее кожу в этот раз. Он прослеживает губами путь капель, скатывающихся по ее животу, осторожно целует порез на руке.
Артур переносит ее на кровать. Ариадна улыбается ему, и ее дыхание сбивается, когда она смотрит на него. Он все такой же. Сильные руки, подтянутые мышцы живота, но сейчас, когда он целует ее, он делает это без отчаяния.
Он в ней, и в этот раз его руки не сжимают ее с силой, но ласкают. Пальцы Артура находят тот шрам, и он медленно проводит по нему большим пальцем. Он – напоминание об их прошлом разе.
Артур нежно, медленно, с любовью двигается в ней, и ее голова расслабленно склоняется набок. Его зубы слегка царапают чувствительную кожу горла, и она выгибается ему навстречу. Тени от обрушающегося на город за окном ливня пляшут на ее коже. Он медленно двигается вместе с ней и шепчет ей в шею что-то, смутно похожее на «так долго». Он берет ее, обращаясь с ней как с драгоценностью. Его ладони обжигают ее, как расплавленный металл, а он теряет контроль, изливается в нее и шепчет ее имя ей в кожу.
Снаружи раздается раскат грома, и дождь с новой силой обрушивается на холодную твердую землю. Звонит его телефон, потом ее, но они не слышать их за собственным тяжелым дыханием. В безмятежной эйфории, в которой она сейчас находится, всего ее красноречия Ариадне не хватает даже на то, чтобы связать вместе два слова. Артур целует ее и они, она, снова теряются в происходящем. Он не один раз занимается с ней любовью в эту ночь, пока дождь стучит в окна номера.

Когда она в этот раз сбегает в свою парижскую квартиру, в которой красный зонт стоит прямо у входной двери, она берет Артура с собой.

@темы: перевод, Гет, фанфик, inception, arthur/ariadne, Romance, Миди, R

---

Окрошка

[<шелена>]

Название: "Окрошка"
Фендом: Начало (Inception)
Автор: <шелена>
Пейинг: Артур/окрошка
Рейтинг: G
Жанр: юмор
Саммари: однажды при исполнении Артур узнает об окрошке
Примечание: написано как-то случайно под влиянием жары и дискуссии в контакте.)

как Артур полюбил окрошку

Артур был безутешен. Потому что влюблен. Потому что уже несколько дней не находил себе места. Потому что его до того момента стойно-логический мозг теперь лежал в руинах, и только тлеющие обломки сознания то тут то там выдавали фонтанчики разумности.

Он был подавлен. Он сторонился людей, и даже с коллегами оставался безучастен и молчалив. Те сперва волновались, но, узнав причину странного поведения Проводника, быстро махнули рукой. И только Имс, в свойственной ему манере, выдавал шуточку за шуточкой, в большой части из которых сравнивал уши Артура с ручками кастрюльки, в которой перемешивалась и булькала она... Окрошка!

Они встретились во сне. Артур был на задании, прекрасен и сосредоточен, как, впрочем, и всегда, и ни одна лишняя мысль не заставляла его руки дрожать, а сердце частить и разрываться на куски. Человек, наполнявший уровень своим подсознанием, был прост и недалек, а проэкции - вялы и нетрезвы... и всё вроде бы шло по плану, но...

Позднее Артур признается, что больше никогда-никогда и ни за что не пойдет в сон к русскому. Ни за деньги, ни за поцелуй королевы Елизаветы, ни за трусики Бритни Спирз! И даже если Кобб пригрозит убить его на месте, то он тоже не пойдет. Никогда!

Он увидел ее в ресторане. Среди других, разнообразных блюд она выделялась. Выделялась своей странной внешностью и нелогичностью. Артур застыл на месте, привлеченный ее специфическим запахом... и именем! "Oh-kroshka..." Он несколько раз повторил это таинственное слово, перекатывая его во рту, словно леденец..."Oh..." на выдохе, и "kroshka..." на вдохе... И вдруг осознал, что любит, что хочет, и что внутри, подобно пожару Великой Октябрьской Революции, разгорается страсть!

И вот. Он сидит один, в полутемной кухне, раскрыв перед собой книгу с рецептом таинственного блюда. Ему трудно прочесть список ингридиентов, но свет включать совсем не хочется, потому что это сразу разрушит интимность момента... Момента, когда вот он... и вот она - еще совсем не готова, но так маняща и притягательна.

Дрожащими руками Артур достает из холодильника квас. Отвинчивает крышечку и долго вдыхает его нездешний запах. (Бутылку этого волшебного напитка привез знакомый котрабандист и продал за большие деньги.) Артур бережно ставит квас на стол и приступает к священнодейству.

Когда картошка, ветчина, огурцы и яйца нарезаны и покоятся в миске, он уже едва сдерживается. "Не спеши... не спеши... она ведь... она ведь еще такая... такая... чистая..." ему хочется запустись руки внутрь, пропустить сквозь пальцы эти ровные прекрасные кусочки... но он медлит. Кажется, коснись он, и всё волшебство момента исчезнет, разобьется, как тонкое стекло утреннего сновидения! Нет-нет, он не может...

Артур долго сидит, не решаясь двинуться и перемешать "oh-kroshku"... Он тянет и медлит. Но в итоге, осторожно берет ложку и опускает её в миску. "Oh, Jesus..." Она такая мягкая, нежная и податливая... Ощущая близость экстаза, мужчина наклоняет бутылку и медленно льет квас, как в замедленной съемке наблюдая столкновение пенящейся жидкости с маленькими кубиками ветчины и картошки: она нежно обволакивает их, стремится вниз, все ниже и ниже, пока не достигает самых глубин...

Артур достает из ящика большую серебряную ложку из маминого сервиза - семейную реликвию - зачерпывает ею "oh-kroshku" и отправляет в рот. Медленно жует, после чего на его лице появляется странное и неописуемое выражение...

----------------------------

Лучше всего произошедшее смог описать на следующий день Имс, с насладжением наблюдавший, как Артур зло и бесцеремонно, но в то же сремя методично, уничтожает книгу "Русские традиционные блюда". "Любовь зла... пупсик", тянет Имитатор, радостно подсовывая в руки Проводника очередной лист.

@темы: Humour, Драббл, G

---

The Dream is Fraying (сон разрушается), Сайто/Фишер

[Даймонд]

Название: The Dream is Fraying
Оригинал: здесь
Автор: napalmiris
Переводчик: Даймонд, бета: Nicholya Arden
Жанр: ангст
Рейтинг: R
Пейринг: Сайто/Фишер
Дисклеймер:
Предупреждение(я): Все принадлежит Нолану, а автор и переводчик играют с героями
Примечания (переводчика): больше, больше креатива по пейрингу Сайто/Фишер!
Разрешение на перевод есть

the dream is...

Изменения постепенные, но хорошо заметные. За несколько месяцев его акции подорожали в два с лишним раза, и в будущем ожидается только дальнейший рост в цене.

Но даже несмотря на это, Сайто не чувствует ровным счетом ничего, когда слышит все эти новости на собраниях совета директоров, и равнодушно наблюдает, как сменяют друг друга слайды презентаций.

В газетах пишут, что Фишер ведет себя более чем странно. Многие уже сомневаются в его вменяемости, про него рисуют политические мультфильмы-пародии, где изображают его с огромными глазами и ярко-красными губами, и в этих пародиях он пытается продраться через юридические директивы и развалить империю отца. Сайто чувствует острый укол вины. Он думал, что это чувство никогда не посетит его, и если бы не…

Каждую ночь ему снится его несуществующий дворец. Ему снится, что его кожа вся в морщинах и старческих пятнах, а его седые волосы истончаются и выпадают. Десятилетиями, зависнув между вечерними сумерками и утренним рассветом, до тех пор, пока он не просыпается, не понимая, где находится. И касается руками своего лица и тела, чтобы понять, что все это было нереально.

Прошел почти год с тех пор, как они поселили идею в голове Фишера, и сейчас его компания на грани банкротства. А Сайто богат, как никогда прежде.

___

Небо разрывают раскаты грома и яркие вспышки молний. Сайто стоит у выхода из небоскреба, под проливным дождем, до тех пор, пока не вымокает до нитки. Это о многом ему напоминает: о поездке в такси по дождливому городу, которая закончилась его ранением, о начале мучений, которым нет конца.

Он узнает у секретарши, можно ли увидеться с Робертом Фишером, и она совершенно безучастно смотрит на него пару секунд, прежде чем набрать номер офиса. Через полчаса ему позволяют подняться, лифт минует бесконечные этажи, пока не раздается мягкий звон, возвещающий о прибытии.

Сайто провожают в зал заседаний, и потолок здесь чуть ли не выше, чем в храме. За огромным столом красного дерева могло бы уместиться человек тридцать, но сейчас он стоит совершенно пустой в центре помещения, являя собой лишь след былого богатства. Тусклое, серое небо отражается в отполированной поверхности. Фишер, стоящий у громадного окна, поворачивается, пряча руки за спину. Его губы дергаются в улыбке, но глаза так и остаются печальными.

- Мистер Сайто. Приятно наконец-то встретиться с Вами лично, - Сайто подходит к нему, оставляя на полу следы промокших итальянских кожаных ботинок за три тысячи долларов.
- Взаимно, мистер Фишер.
Они пожимают друг другу руки, и глаза Фишера внимательно изучают лицо Сайто.
- Мы…мы с Вами раньше не встречались?
- Мое лицо знакомо любому, кто покупает «Тайм» или «Форбс», - Сайто улыбается и отчаянно надеется, что Фишер поверит в эту версию. Фишер кивает, но видно, что он слегка растерян.
- Да, разумеется. Кстати, примите мои поздравления. Я слышал, что дела у вас идут хорошо.
- Благодарю Вас.

Фишер прогуливается у окна, снова смотрит на дождливое небо.
- Я уверен, что Вы уже осведомлены о финансовом состоянии моей компании. Я…полагаю, она переживает не лучшие свои времена, - он слегка скривился и снова повернулся к Сайто. – Чего вы хотите, мистер Сайто?

Вина с новой силой разрывает его на части, входит в него невидимой пулей, оставляя пульсирующую, кровоточащую рану, которая не заживет никогда.
- Я хочу предложить Вам работу.

___

Они назначают обед, чтобы обсудить перспективы. Фишер не слишком-то хочет продавать компанию, но они оба понимают, что выбора у него нет. Сайто предлагает ему цену, в пять раз превышающую реальную стоимость активов, и Фишер замечает это. Он смотрит на Сайто, и в этом взгляде смешивается чувство облегчения и сожаление.

Они едят и пьют. Фишер, сжав губы в тонкую линию, предлагает тост и быстро выпивает белое вино. Сайто не сводит с него взгляда в течение всего вечера, а бутылка постепенно пустеет. В его собственном бокале вино уже теплое – он даже не прикоснулся к напитку.

По щекам Фишера разливается румянец, и он все говорит и говорит, что-то о своем отце, а Сайто кивает и делает вид, что понятия не имеет, о чем идет речь.

Когда на глазах Фишера появляются слезы, Сайто расплачивается и уводит его из ресторана. Парень цепляется за Сайто так отчаянно, будто, если он отпустит его всего на одно короткое мгновение, он утонет в собственной боли.

В такси Фишер периодически проваливается в сон, но каждые несколько минут вздрагивает и распахивает полные паники глаза. Они добираются до отеля – роскошного и современного, но находящегося не в самом центре города. Служащий на входе ничем не выдает своего удивления, когда Сайто просит номер с одной кроватью, и после оплаты он оставляет парню на чай еще сотню, чтобы подстраховаться.

Сайто и сам не понимает, что делает. Он приезжает сюда, когда накапливается усталость от его монотонного образа жизни, с женой и всеми обязанностями, которые лежат на его плечах. В каждом уголке любой страны, где он когда либо бывал, есть женщина, которая точно так же лежала, раскинувшись, на его кровати и изучала его взглядом, как сейчас Роберт Фишер. Но в отличие от всех этих бесчисленных любовниц, Фишер вызывает в нем странные чувства – долг с оттенком стыда. Он провел пятьдесят лет во сне, где ему нечего было делать, кроме как думать и создавать мир, где есть только сон и ты сам, а планы и схемы не означают ровным счетом ничего. У Сайто было более чем достаточно времени, чтобы обдумать свой поступок и его последствия. И как мало он, в сущности, значит в масштабе всей жизни.

Он ослабляет галстук и ложится рядом с Фишером. Голубые глаза парня неотрывно смотрят в потолок, будто на нем написаны ответы на все вопросы.

- Что же я наделал, - одинокая слеза скатывается из уголка глаза Фишера к его виску. Сайто с тихим вздохом стирает ее пальцами.
- Прости меня, - шепчет он, слишком тихо, и даже не знает, услышал его Роберт или нет.
Фишер поворачивает голову и смотрит на Сайто, но не узнает его. В его взгляде нет ни гнева, ни осуждения. Только чистое отчаяние.

И Сайто целует его, потому что это единственное, что он может сделать в данный момент. Если бы он признался, это бы разбило сердце Фишера на тысячи кусочков, омыло бы руки Сайто кровью. Такую боль человек не смог бы выдержать. И он только прижимается губами к его подбородку, опускается к шее. Он неторопливо расстегивает рубашку Роберта, проводит языком по горячей, безупречной коже. Роберт дышит с трудом, прерывисто, и выгибается под руками Сайто, когда тот наконец стягивает с него идеально сшитые и выглаженные брюки. Сайто касается приоткрытыми губами внутренней стороны его бедер, и наслаждается каждым стоном и каждым вздохом.

Когда он обхватывает его член ладонью, Роберт уже извивается под ним, и тихо просит о большем. Он сжимает пальцами простыни так сильно, что костяшки пальцев белеют. А Сайто, по-прежнему, не спешит, пытаясь растянуть удовольствие на такое долгое время, как это только возможно, уверенно и сильно сжимая его и медленно двигая ладонью. Роберт раздвигает ноги шире, отпускает скомканные простыни и вцепляется в руку Сайто. Они встречаются взглядами, и в этот самый момент Роберт узнает его.

Но момент проходит, и Роберт уже стонет имя Сайто, запрокидывая голову. Сайто чувствует, как напрягается все его тело, а потом – как сперма стекает по пальцами.

Сайто отлучается в ванную за теплым, влажным полотенцем, и, вернувшись, нежно, аккуратно проводит мягкой тканью по коже Роберта. Будто омывает тело перед погребением.

И только почувствовав прикосновение ладони к своему лицу, Сайто понимает, что плачет. Роберт снова смотрит на него, и снова не узнает. Он сочувствует ему, но если бы он только знал, откуда взялись эти чувства, что он испытывает сейчас к Сайто…Это бы убило их обоих.

Сайто прижимается щекой к его ладони и послушно подается вперед, к Роберту, и тот собирает слезы с его щек губами, а потом целует Сайто. И после этого поцелуя отчаяние пропадает.

Остаток ночи они проводят в объятиях друг друга, снова и снова просыпаясь от кошмаров, которые кажутся слишком реальным и напоминают им о мире, который так хотелось забыть навсегда.

Sue ikki
mi hatenu yume no
hotsure kana *
------

*Дословно:
финала не увижу я
до самого конца
мой сон разрушается

@темы: Angst, Мини, R, Слэш, Фанфики

---

Inception-фест

[Летис]

Итак, прошу небольшого внимания у собравшихся тут сообщников. Открыт фест, посвящённый фильму "Начало". Все желающие могут принять участие. Желаю удачи!

@темы: Административное

---

[<шелена>]

Название: Верить
Автор: <шелена>
Пейринг: Артур/Ариадна
Размер: мини
Жанр: романс с элементами ангста
Рейтинг: PG-13
Саммари: После выброса команда (за исключением Кобба и Сайто) остается на неделю во сне Юсуфа в ожидании пробуждения.

- Я не могу спать… - она смотрит виновато и чуть укоризненно. – То есть, я хочу сказать… я не могу видеть сны. – пальцы нервно сжимают лацкан пиджака, в то время как лицо остается спокойным. – Я проваливаюсь. И все…
Артур секунду медлит, ошарашенный видом ее фигурки, мнущейся в дверном проеме, а затем отступает:
- Заходи.


Эти дни дались ей не легко. Намного тяжелее, чем она предполагала. Да и она не могла предположить ничего подобного заранее. Когда проектировала этот уровень. Когда готовилась. И мечтала.
Ей казалось, что, сделав работу, она будет ощущать облегчение. Что ей будет хорошо и свободно. И она сможет в полной мере отдохнуть. А вот сейчас ничего не выходило.
Конечно, наверно, надо относиться ко всему спокойнее. И верить. Но беспокойство не отпускало ни на минуту, затягивая ее день за днем в бездонную пропасть отчаяния.

Ариадна знала этот уровень, как никто другой. Все его закоулки, все его тупики и провалы. Все лестницы, все здания, все кварталы и микрорайоны. До самой мелкой черточки. Потому что создала их сама. Создавала продуманно и кропотливо, вымеривая, вычерчивая, соизмеряя. И вот теперь она бродила, взирая потухшим взглядом на мир, бывший ее творением. И не испытывала былого воодушевления.

Быть может, всему виною был дождь, унылый и нагоняющий тоску. И безрадостное серое небо, почти полностью обложенное тучами. Толпы проекций, спешащих куда-то с каменными лицами. Утро, похожее на вечер, и вечер такой же тусклый, как утро. Она уже потеряла счет дням. Сколько их прошло? Четыре, пять, шесть? Артур всегда знал. Он отвечал, и она отмеряла обратно: осталось три… осталось два... один... Скорее бы.

Девушка часто приходила к реке. К той самой, из которой ей помог выбраться Артур. Той самой, в которой утонул Кобб. Она и сама не знала, что хотела там найти. Доказательства? Уверенность? Как глупо. Ведь прекрасно понимала, что он проснется уже не здесь. А в самолете, несущем их в Лос-Анджелес. Может, уже проснулся. Но тянущее чувство тревоги и неведения лишало покоя.

- Ариадна, что с тобой? – спрашивал Юсуф за утренним кофе, рассматривая ее сквозь стёкла очков, которые всегда надевал, когда читал газету. Зачем читать ненастоящие газеты в ненастоящем мире? Там пишут неправду. Например, что тело неизвестно выловили из реки три дня назад, и теперь ведется следствие. – Ты выглядишь странно.

- Всё в порядке. Просто… не выспалась. – Она попыталась непринужденно улыбнуться и сделала большой глоток из своей маленькой чашки, обжигая язык. – Всё хорошо.

- Ты что, детка? Хеллоуин еще не скоро, а ты играешь в привидение! – Имс бесцеремонно обхватил её за талию и потащил за собой в бар. – Тебе определенно надо развлечься!
О, да. Это весело, и после третьей порции мартини она ощутила тепло, приятными волнами растекающееся по телу. Смеялась, даже хохотала. И в ту ночь впервые мгновенно отключилась, с обрыва рухнув в глубокую пропасть без сновидений, которая обернула ее плотным слоем бесцветной и безвкусной ваты. Она даже не слышала, как осторожно открылась дверь ее номера, как два безмолвных силуэта замерли на пороге, в течение нескольких секунд наблюдая ее ровное дыхание, после чего, кивнув друг другу, возвратили комнату во тьму.

- Что происходит, Ариадна? – Артур поймал ее в коридоре отеля, решительно удерживая за руку и не позволяя уйти. Он почувствовал, как дрожат ее пальцы, и его лицо омрачилось. – Ты сама не своя.
Она подняла голову. Она заглянула ему в глаза умоляющим взглядом. – Ведь с ним всё будет хорошо? Скажи мне, он ведь справится? – в ее голосе не было уже и тени той уверенности, которая звучала неделю назад. Тогда, когда он задавал ей похожий вопрос. Артур крепко сжал ее ладонь, а второй рукой осторожно отвёл упавшие ей на лицо пряди, пытаясь этим прикосновением согреть ее сжавшуюся в комочек душу. – Конечно. Он вернется. Это несомненно. – его улыбка вселила надежду. Ариадне хотелось прижаться к нему, вдохнуть его запах, ощутить щекой шероховатость добротного сукна, из которого сделан его костюм. Чтобы ощущения заполнили пустоту, которая подступает со всех сторон. Но в это самое мгновение она почувствовала, как его рука ослабляет захват, и пальцы выскользнули. Тонкие и холодные пальцы, инстинктивно делающие цепляющее движение и ловящие воздух.
- Я пойду… посплю. – она замерла в нерешительности. И Артур тоже был неподвижен. – Хорошей ночи. – он неловко похлопал ее по плечу, задерживая ладонь на несколько секунд дольше обычного. – Всё будет хорошо.


Она сидит на подоконнике, поджав острые колени к подбородку, и машинально вращает маленькую шахматную фигурку в пальцах. Он стоит напротив, упираясь плечом в стену у противоположного края окна. Оба молчат и рассматривают ночные огни сквозь мутное от дождевых потеков стекло. Ариадна слышит дыхание Артура. И даже один этот звук притупляет ощущение толстого слоя ваты вокруг.

- Ты когда-нибудь думала, почему, взрослея, мы перестаем летать во сне? – от этого неожиданного вопроса пустота разбивается на тысячу искрящихся осколков, как зеркала в ее самом первом совместном с Коббом сне.
- Что? – брови Ариадны в недоумении ползут вверх. – Не знаю… мы просто… взрослеем?
- А что значит – «повзрослеть»? – Артур подсаживается рядом, его ладонь накрывают пальцы ее ног, и от этого прикосновения по позвоночнику девушки пробегают стайка смущенных мурашек.
- Ну… мы становимся старше… узнаем новое… учимся разным вещам… - она не понимает, к чему он клонит. – Зарабатываем деньги… становимся самостоятельными… - наконец, сдается. – Не знаю.
- Видишь. Ты сама не замечаешь, как это происходит. – она видит только его профиль, освещенный светом уличных огней, и не может разобрать, говорит он серьезно или иронизирует. – А ответ неописуемо прост: мы перестаем верить в чудеса. Ведь ты не веришь больше в Санту?
- А… нет, не верю. – ей вдруг становится смешно. Просто смешно, по-детски.- Это же все сказки.
Он поворачивается и смотрит на нее очень внимательно: его взгляд блуждает по ее лицу, скользя от завитков волос на виске вдоль по ровной скуле, и останавливается у упрямо складки в уголке губ. – Поэтому ты и не летаешь. – его голос звучит ровно, но Ариадне кажется, что она может различить в нем нотки грусти. Она ни разу не видела Артура таким. Девушка смотрит на него как будто первый раз, и внезапно ощущает, как под футболку заползают ледяные щупальца страха.

- Ты предлагаешь выпрыгнуть в окно? – она делает инстинктивное желание отстраниться, но как же не хочется прерывать их случайное прикосновение. – Это плохая идея, - замечает с нервным смешком. – Вспомни Мол. Мы хоть и во сне…
Он не дает ей закончить. Просто легко соскакивает с подоконника:
- Я просто предлагаю тебе поверить. – не оборачивается, и его слова рассеиваются туманом по погруженной во тьму комнате.
- Во что?
- В сказки. В Санту. В Кобба.

Она лежит на кровати, согреваясь в теплых уверенных объятьях, и чувствует биение его сердца через несколько слоев разделяющих их ткани. Мерное и монотонное, оно вгоняет в блаженную дрему, как и тихий звук его голоса: - В нашей работе сомнениям не место. Сны очень зыбки, они распадаются. Потеряться во сне страшно. Но еще страшнее потеряться в себе. Ты можешь быть сильной, - его пальцы скользят по скуле, нежные, умиротворяющие. – Ты можешь быть смелой, - очерчивают контур ее рта, замирая на впадинке под нижней губой. – Ты можешь быть несчастной, - Артур поднимает ее лицо за подбородок и заглядывает в глаза с расширенными от темноты и волнения зрачками. – Или даже глупой. – склоняется, и Ариадна чувствует горячее дыхание на своей щеке. – Но ты не имеешь права быть неуверенной, - его губы так близко, что она перестает дышать. – Этого я тебе никогда не позволю. - сердце замирает, пропуская удар, и девушка глохнет, слепнет и цепенеет. Единственное, что она способна ощущать – это жар Артура и вкус Артура – терпкий и упоительный. Она тянется, цепляется и растворяется, теряясь между сном и сном, не в силах думать, понимать, знать…


- Пожалуйста, пристегните ремни. – чужой голос разбивает темноту и сердце. Ариадна делает судорожный вдох, глотая воздух, как горячий виски, обжигающий гортань, и открывает глаза, упираясь взглядом в потолок кабины. От разочарования и обиды рвется тихий жалобный стон, который она тут же заглушает ладонью. Медленно оборачивается. Смотрит на Артура. Тот улыбается.

@темы: Romance, Angst, Мини, PG-13, Фанфики

---

[Katrusia]

НАЗВАНИЕ: Сны на двоих
АВТОР: Катруся
ПЕРСОНАЖИ: Артур/Ариадна
РЕЙТИНГ: PG
ЖАНР: ррррроманс сладкий-сладкий
ОТ АВТОРА: на заявку - Артур/Ариадна "Go to sleep, miss Mavitch"
Ну да, Ариадна Мавич и Артур Калахан - для меня уже канон =)

***

***
У Ариадны веснушки. Весь нос усеян ими, и пара-другая рассыпалась по щекам. Раньше Артур не замечал их особо, а сейчас видит каждую, и каждую хочет поймать. Губами. Ариадна млеет на солнце. Жмурит глаза, морщит нос, блаженно улыбается, а Артур смотрит на нее и гадает, почему он раньше не замечал этих веснушек?
- У тебя футболка дырявая, - Ариадна перекатывается на бок и дергает его за рукав футболки.
Артур не сразу понимает, о чем она, просто потому что любуется - растрепанные волосы на лицо, рыжие блики в карих глазах. Девушка же теребит рукав и изумленно повторяет:
- У тебя дырка!
Артур скашивает глаза к плечу и, правда, замечает совсем небольшую дыру на шве.
- Ну и что? - он улыбается. Солнце слепит глаза, так что приходится их прикрыть, но так даже лучше. Сквозь ресницы удобней любоваться. Например, тем, как Ариадна театрально округляет глаза.
- Как что? Как?? Артур, ты в дырявой футболке! В своем сне!!
Артур смеется. Чайки орут, море пахнет йодом и водорослями, а пальцы Ариадны продолжают теребить злосчастный рукав, то и дело касаясь его кожи. Артуру хорошо.
- А ты предпочла бы видеть меня на пляже в костюме и при галстуке?
- Ооо, - тянет Ариадна и становится строгой. - Это было бы куда как реальней.
- Я живой человек, между прочим, - в голосе Артура веселье пополам с возмущением, и на этот раз смеется Ариадна. Она толкает его в грудь. Легко, но он с радостью растягивается на песке. Девушка тут же нависает над ним.
- Я знаю, - говорит серьезно. И эта серьезность окатывает Артура волной. А от ее движения к нему, сердце пропускает удар.


С чего это началось? Когда?

Артур скажет, что в тот день перед Рождеством, когда Ариадна была особенно несчастной. Еще бы, сидеть в какой-то дыре без намека на снег и ели, без близких, с которыми проводишь каждое Рождество, с четырьмя мужиками, занятыми только работой - от подобного расстроится любая. Артур хотел, чтоб она улыбнулась. И даже себе он не признался, что на самом деле просто давно мечтал об одном сне на двоих.
Тогда это был нью-йоркский каток. Ель до неба, куча детей и влюбленных парочек. Обжигающее кофе в пластиковых стаканчиках.
- Почему ты выбрал это место?
- Ну ты же хотела покататься на коньках. И... я люблю этот город.
И было совсем не важно, что коньки и Артур - несовместимые понятия. Ариадна смеялась, а именно этого он и хотел.


А потом очередное дело на грани срыва. Артур не высыпающийся, напряженный. Артур, который того и гляди мог сорваться.
И Ариадна привела его на Эмпайр-стейт-билдинг. Они кутались в шарфы и долго смотрели на ночной Нью-Йорк. Артур впервые за долгое время улыбался - уголками губ, но все-таки - и благодарно сжимал ее руку.
- Я ни разу не была в этом городе. Красивый.
- Как же ты создала это место?
- О, кинематограф - хорошее подспорье для архитектора.
- Я когда-нибудь обязательно покажу тебе его в реальности.


Когда это стало чем-то бОльшим?


Когда Ариадна обмолвилась, что ни разу не была в казино, и Артур улыбнулся в ответ.
И позже не мог оторвать взгляда от ее голых плеч, от длинной шеи, от спины, затянутой в красный шелк. Он не мог выпустить ее подрагивающих пальцев ни на миг.
- Артур, я не умею ходить на таких высоких каблуках.
- Это же сон. Здесь ты умеешь все.
И час, что стал ночью пузырящейся шампанским, расточительством, блеском и смехом.

Или это случилось, когда Ариадна устроила Артуру ночную экскурсию по Амстердаму. Узкие улочки, яркий неон, пестрая толпа, задевающая плечами, шумная, неконтролируемая.
- А кто-то говорил о культурном подсознании.
Смех.
- Моему подсознанию было у кого поучиться. Не хочешь затянуться?
И час, что стал ночью сладкого запаха, пальцев на губах и сумасшедших знакомств.

Вскоре это стало их ритуалом. Дриммашина, две кушетки, иглы в венах и улыбки.
"Приятных снов, мисс Мавич" - "Приятных снов, мистер Калахан"
Это стало их традицией, маленьким секретом на двоих, наркотиком.
Во снах они бродили по утренним улицам Праги, взявшись за руки, сидели на званных обедах у герцогинь, строя чопорные мины. Во снах они могли все, они посещали любимые места, те места, где никогда не были, те места, где никогда не смогут побывать. Они веселились, отдыхали, изучали. Вместе. Но как только сон сменялся реальностью, все это исчезало. Все вставало на свои места, на правильные места. Утренние приветствия, совещания, работа. Только и всего. Просто сослуживцы. До следующего сна.


Сердце пропускает удар, а затем заходится в бешеном стуке. Ариадна склоняется над ним, Артур чувствует, как ее волосы щекочут лицо, как дыхание касается его губ. Еще одна долгая секунда, и он сжимает ее плечи.
- Не надо, - голос хриплый, и Артур пытается прокашляться. Ариадна непонимающе хмурится, и он повторяет на этот раз уверенней. - Не надо.
И чтоб наверняка, отстраняет ее. Они садятся. Ариадна хмурится сильнее. Артуру кажется, что она того и гляди расплачется, но девушка лишь прикусывает губу и не сводит с него вопросительно взгляда.
- Ариадна, - он вздыхает и ерошит волосы. К дырявой футболке прилагается растрепанная шевелюра и ему самому это странно. Но когда нужно собраться с мыслями, этот жест помогает. - Ариадна, прости, я больше не хочу общих снов.

Она отворачивается.

- Я хочу...


Артур просыпается. Секунды хватает, чтоб осознать. Всего секунды, но когда он садится, Ариадна уже встает с кушетки и собирается уйти. Он дергает иглу. Неудачно, так что на коже тут же выступают капли крови, но кому это важно. Артур одним движением оказывается рядом с ней, хватает за плечи. Они напрягаются так же, как секунду назад во сне.
- Отпусти, - говорит Ариадна, не глядя.
- Ариадна!
- Отпусти, - повторяет она тихо, но жестко. Поднимает, наконец, на него глаза. В ее глазах уже нет вопроса, она уже сделала нужные выводы, она успела с ними смириться, и это злит Артура. - Отпусти. Я поняла, больше никаких совместных снов. Хорошо.
Ее голос даже не дрожит, но Артуру хочется ее встряхнуть. Артуру непривычно хочется повысить голос, потому что она ведь ничего не поняла, черт возьми, ничего.
- Да, я больше не хочу совместных снов, - повторяет он яростно. Чувствует, как Ариадна обмякает, и все-таки встряхивает ее. - Я не хочу совместных снов, потому что хочу совместной реальности. Я черт побери, хочу поцеловать тебе в реальности, не во сне!
Секунды хватает, чтобы до нее дошло. И когда Ариадна поднимает на него свои глазищи, ошарашенные, блестящие, Артур просто берет и целует ее. Так, как и хотел. Не во сне.

@темы: Romance, Мини, PG, Фанфики

---

[<шелена>]

Название: «Милый?»
Автор: <шелена>
Пейринг: Мол/Кобб (через восприятие Мол)
Размер: драббл
Жанр: ангст
Рейтинг: PG-13
Саммари: Мол считает, что ее мир ненастоящий

Милый?

Страшно. Страшно. Очень страшно осознавать, что твой мир нереален. Небо, которое высокое и безоблачное, солнце, которое яркое и ослепительное. Ненастоящие. Кто же создал их? Ты или я, милый?

Трудно. Трудно. Безумно трудно входить в наш дом. Наш дом? Это не наш дом. Медлю на пороге, прижимаясь лбом к дверному косяку. Касаюсь кожей неровностей и вмятинок. Я могу отличить. Все не так. Все другое. Зачем мне входить, милый?

Тяжко. Тяжко. Неописуемо тяжко смотреть в лица наших детей. Это Филиппа, она уже такая взрослая. Сколько ей лет? Сколько же ей теперь лет? Шесть? Семь? А, может, уже пятнадцать? Вдруг она выросла, пока меня не было рядом? Сходила на первое свидание. Быть может, плакала от тоски. И я не утешала ее. Потому что я сплю. Я сплю и вижу ее маленькой.
А Джеймс. Это не мой Джеймс. Мой сын – тоненький и задумчивый мальчик. Был им. Перед тем, как мы ушли. Как мы ушли в сон и оставили его одного. Какой он сейчас? Ты ведь тоже не знаешь этого, милый?

Душно. Душно. Мучительно душно в этой комнате. Ведь это не наша комната. И не наша кровать. Не та кровать, на которой мы так упоительно любили. Мы: ты и я. Долго, страстно и безумно. Подхожу и откидываю одеяло. Срываю холодную простыню. Она легко рвется и пахнет лавандой. Пахнет. Она же пахнет совсем иначе. Ну почему ты не замечаешь этого, милый?

Тесно. Тесно. Давяще тесно в этой маленькой кухне. Она совсем не такая уютная, как та, наша. Как та кухня, где мы с тобой пили по утрам крепкий кофе или терпкий чай перед сном. Помнишь, я разбила блюдце, и осколки отлетели под шкаф. Где они теперь, эти осколки? Со стоном двигаю мебель, ищу. Ищу. И снова ищу. Их нет. Нет! Ломаю ногти о доски пола. Я бы разнесла его в щепки, только чтобы найти то, что должно быть там. Осколки. Частички. Доказательства. Плачу. Горько плачу. Ну почему ты так спокоен, милый?

Больно. Больно. До ненависти больно смотреть в твои безмятежные глаза. Те глаза, что я когда-то любила. Те глаза, что сияли, когда ты делал мне предложение. Которые светились счастьем, когда ты первый раз взял на руки Филиппу. Сейчас ты смотришь на меня совсем не так. С жалостью? Ведь это не ты. Ты бы поверил мне. Ты всегда мне верил. Верил даже в самые безумные идеи. Верил там, где не верил никто. Ты доверился мне. А теперь… Я хочу к настоящему тебе, милый!

Яростно. Яростно. До одурения яростно ломаю мебель. Я не хочу здесь быть. Я хочу быть не здесь! Я хочу быть с тобой. С тобой и нашими детьми. Вместе. А здесь… Здесь мне не место. Здесь я чужая. И все чужие. Я никому не нужна, потому что я совсем одна, а вы все там. Там, куда я так хочу попасть. Я кричу, я бьюсь о стены, я рыдаю, падаю и разбиваю колени в попытке убежать. Ну почему ты не слышишь меня, милый?

Страшно. Страшно. Головокружительно страшно смотреть вниз. Туда, где несутся машины и горят огни. Машины и огни не нашего города. Чужого города, ставшего моей тюрьмой. Я выберусь! Я обязательно выберусь! Только сначала дождусь тебя, милый!

Быстро. Быстро. Невероятно быстро падаю вниз. Мы будем вместе? Милый…

@темы: Мол, Драббл, Angst, PG-13, Фанфики

---

[[Игла]]

Название: "Выпускница"
Автор: Игла
Бета: (если есть)
Рейтинг: PG
Пейринг: Ариадна/Кобб
Дисклеймер: ничего не надо
От автора: первоначально размещенно здесь.

Холодное масло плохо размазывается по хлебу, а сам тост пригорел. Ариадна все равно его съедает, потому что питаться, вообще-то, надо, и, желательно, каждый день.

Через несколько часов она приземляется в индейское лето Лос-Анджелеса, налегке, с одной-единственной сумкой через плечо, в которой лежат диплом университета, письмо с предложением работать на компанию Сайто, и кое-как утрамбованные джинсы и платье, которое, из-за странного кроя, она вечно пытается надеть задом наперед.

(Идешь из аэропорта, сидишь в такси – а жернова Господни мелют, и ты это чувствуешь.)

Все окна в машине открыты, потому что вентилятор не работает. Город пахнет гарью, но в пригороде дышать становится несравнимо легче.

Бывший профессор открывает Ариадне дверь, не выказав ни малейшего удивления. Она идет по темному коридору, переступает через игрушечный самосвал, входит в кухню.

***

- Ты меня знаешь. Я упрямая и своего добьюсь, - заявляет Ариадна Коббу, едва только поняв, в чем дело.

- Хорошо. Еще кофе?

- Кобб…

***

- Твой тотем падает, - упорно повторяет она.

Кобб отвечает, сосредоточенно стряхивая крошки с хлебной доски в кухонный слив:

- Это тоже ничего не означает. С ним что-то случилось, и теперь его смысл потерян. И я не могу доверять...

- Знаешь, это странно.

- Нет, напротив. Такое случается, я же говорил.

- Я не о том. Странно разговаривать с человеком, который считает тебя нереальной, проекцией. Со мной подобного еще не бывало.

***

После работы Ариадна бродит по Лос-Анджелесу, не чувствуя ни родства с этим городом, ни отчуждения к нему. Перед тем как зайти к Коббу, она покупает что-нибудь для его детей, которых так и не увидела. (Они всегда либо гуляют с бабушкой и дедушкой, либо спят).

Среди всех пластинок, сложенных в стопку под журнальным столиком, Ариадна выбирает Нину Симон.

- Почему не Эдит Пиаф?

- Я терпеть не могу Эдит Пиаф.

Кобб усмехается.

***

- Тебе часто снятся кошмары?

- Раньше снились, да. Но я и в реальности неплохо себя накручивала: у меня всегда было хорошее воображение. – Ариадна забирается в кресло с ногами.

- Например? – спрашивает Кобб.

- Например… Мы жили с родителями в маленьком доме, и у меня спальня была на первом этаже. Каждую ночь у меня под окном кто-то ходил. Я никогда не видела, кто или что это было. Только слышала, как листья по-особенному шуршат. От ужаса я к кровати прирастала.

- И никогда не звала родителей?

- Нет.

- Почему?

- Не знаю, как объяснить. Это вроде как было только между мной и этим чудовищем, ну, или кто там расхаживал.

***

Нина поет «Take me to the water to be baptized».

Ариадна сбрасывает туфли, которые носит под свой деловой костюм, обязательный на её работе. Босиком идет по ковру, который, надо думать, когда-то выбирала Мол.

- Может быть, ты не то что бы не существуешь, - говорит Кобб, появляясь в дверях. Он даже не приветствует Ариадну, слишком привык, что она появляется здесь каждый день. – Может быть, ты - воспоминание, а значит, мы когда-то были знакомы.

- Мне гораздо легче, спасибо, - усмехается Ариадна, думая про себя: «Наверное, нужно идти от обратного».

- На твоем месте я бы не просыпалась, даже если все это сон. Реальность может оказаться еще той сукой.

Кобб улыбается, вполне искренне, и почти без горечи.

«Я выбью эти мысли из твоей головы, Кобб».

Хлопает входная дверь, Ариадна вздрагивает. Детские голоса наперебой зовут: «Папа, папа!»

Почему-то Ариадне страшно увидеть, наконец, детей Кобба и Мол.

fin

@темы: Гет, Мини, PG, Фанфики

---

[Katrusia]

НАЗВАНИЕ: Скоро
АВТОР: Катруся
ПЕРСОНАЖИ: Артур/Ариадна
РЕЙТИНГ: пг-13
ЖАНР: типа ангст
ОТ АВТОРА оно же ПЕРДУПРЕЖДЕНИЕ: адов пафос

***

***

Разрушение - это красиво

Трещина раскалывающая дорогу вдоль - черный хвост молнией на сером булыжнике мостовой. Черные трещины расползаются из-под ног. Черные трещины сплетаются в паутину. Я смотрю на эти тонкие колкие линии - голые ветки деревьев в сером проеме окна - и думаю, что это красиво. Шорох осыпающихся камней, шелест, шепот. Темные ущелья без дна, от которых захватывает дух, которые манят, затягивают. Маленький пятачок земли под ногами. Скрежет, стук, грохот. Камень, разлетающийся осколками, брызгами, несущийся лавиной. Страницы книг опадающими листьями, ворохом пестрых перьев, клочьями бумажного снега. Один за другим распускаются в воздухе бутоны взрывов. Яркими вспышками, сумасшедшей мешаниной красок. Фонтанами щебня и булыжников, фейерверком осколков, щепок, обломков. Взрыв, взрыв, взрыв. Красиво. Завораживающе. Взрыв. Стекло налетает режущим ливнем, я усилием воли не закрываюсь от него.

И просыпаюсь.
Раньше бы я схватилась за изрезанное лицо, распоротые руки, истерзанный живот, раньше бы я задыхалась и пыталась понять, на каком я свете. Сейчас же лишь пару секунд смотрю на бетонный потолок, сажусь и вытаскиваю из вены иглу.

Я выдыхаю и провожу по лицу ладонями, словно пытаюсь стереть ту картинку, что до сих пор стоит перед глазами: мешанина из красок, осколков формы, остатков нереальности. Фейерверк, феерия.
- Ну как? - спрашивает меня Артур.

Он сидит напротив, наклонившись вперед, и смотрит на меня так напряженно, словно пытается понять ответ прежде, чем я его озвучу. Он ждет ответа, и я виновато отвожу глаза.
- Никак, - голос звучит так глухо, что мне приходится откашляться, прежде, чем продолжить: - Я не могу. Все разрушается.

Я слышу выдох, Артур тут же подходит, садится передо мной на корточки.
- Попробуешь завтра. Ты просто устала, не пришла в себя после перелета.

Его голос звучит, как всегда, уверенно, как всегда без тени сомнения, без намека на него. Этот чертов голос звучит так, словно Артур никогда не ошибался, словно он в принципе не может ошибиться, и это меня злит. Да, я злюсь, сжимаю кулак, трясу головой.

- Дело не в этом, - говорю тихо, хотя, хочется закричать. - Перелет тут ни при чем. Дело во мне. Вам нужен другой архитектор.
- Чушь, - ангельское терпение Артура бесконечно. Он мягко берет меня за руку, вынуждая посмотреть на него. - Не говори глупостей. Ты по-прежнему лучшая, просто устала. Тебе нужно отдохнуть, только и всего. Может, хочешь чего-нибудь?

Хочешь знать, чего я хочу, Артур? Ты действительно хочешь это знать? Я хочу отмотать время назад, чтобы не было того дня, когда мужчина с усталыми голубыми глазами попросил меня нарисовать лабиринт. Я хочу вернуться к своим чертежам и макетам, и не знать о том, как легко создавать целые миры. Я не хочу знать, каково это умирать от удара ножом в живот, каково это падать с высотки или отдавать богу душу любым другим способом. Я не хочу помнить ведьму в длинном черном платье и ее горящие одержимостью глаза. Не хочу помнить пустой взгляд Кобба, затерявшийся в своей длинной жизни. Взгляд не привычно уставший, а совершенно безумный, не здешний. Я бы с радостью стерла из своей головы знание о том, что наследник большой энергетической компании сошел с ума, а Сайто, тот невозмутимый Сайто, что был с нами рядом, пустил себе пулю в лоб. Я не хочу помнить лица всех, в чьи сны мы проникали, в чьем грязном белье копались, выуживая все самое тайное, подноготное, сокровенное. Все то, что липнет к нам даже когда мы не спим. Я не хочу помнить все эти чертовы сны, словно один затянувшийся фильм сумасшедшего режиссера. Да, я хочу! Я хочу вернуться к себе прежней. Можешь устроить мне это, Артур?

Но ничего из этого я не говорю. Я выдавливаю улыбку и соглашаюсь, что мне и правда нужно отдохнуть. Вот только Артур понимает все без слов. Я вижу это по его глазам, когда решаюсь в них все-таки взглянуть.

Отчаяние и вина.

И позже, я знаю, он придет ко мне в номер. И его руки будут горячими и успокаивающими. Он будет скользить пальцами по моим щекам, зарываться в волосы, шептать в губы, что все хорошо, что все обязательно будет хорошо. Отчаяние и вина. То что проскальзывает проекциями в каждый сон каждого из нас. И я не знаю, зачем он приходит ко мне: спасти или спастись. Удержать меня здесь или удержаться самому. Я не знаю, но не отталкиваю его, наоборот сильнее вжимаюсь и нетерпеливо стягиваю пиджак с плеч. Лишь впиваюсь пальцами, что есть сил, сжимаю его волосы в кулак, кусаю скулы. Отчаянно? Виновато? Не важно. Все становится неважно, когда я разлетаюсь на тысячи осколков.

Разрушение - это красиво.

Позже я смотрю на спящего Артура. Во сне он совершенно другой, такой непривычно безмятежный. Я смотрю на него и думаю, что в последнее время вокруг меня слишком много безумцев. В последнее время вокруг меня слишком много сумасшедших, которые смотрят на меня пустыми глазами и тянут ко мне руки. Их липкие пальцы уже сжимают мои запястья, и скоро я, как и они, начну отплясывать дикие танцы. Скоро я присоединюсь к тем, кто, как и я заигрался в творцов. Скоро.

Пока же я отчаянно, надеясь на отсрочку, вплавляюсь в Артура, цепляюсь за него из последних сил. Пока я, разрушая и теряясь в мешанине цвета и форм, умудряюсь отодвинуть, забыть.

Но правда состоит в том, что той девчонки, которая любила строить, больше нет. А та, что любит разрушать, стоит на маленьком пятачке земли, который неумолимо осыпается.

@темы: Angst, Мини, PG-13, Фанфики

---

[michi gun]

Фандом: Inception
Название: Настоящий шелк
Автор: michi-san
Дисклеймер: не мое
Рейтинг: G
Жанр: флафф флаффный, в зубах застревающий
Пейринг: Имс/Артур
Примечания: одно из самых красивых примечаний в моей жизни

Чувство стиля и Имс - понятия, совместимые не более, чем домашняя еда и Артур. То есть Имс, наверное, любит прилизанного Артура и каждое утро просит Господа благословить день, когда Артур полюбил строгие костюмы, а Артур имеет некоторую слабость к оладьям по утрам и утке по-момбасски на ужин, но проблема в другом. Как Артур умудряется сжигать в тостере ломтики хлеба и лишать весь дом электричества при попытке воспользоваться чайником, так Имс вполне спокойно может надеть оранжевую рубашку в крупный синий цветочек и брюки благородного темно-серого цвета. А на шею повязать черно-белый клетчатый галстук - Артур ведь так любит галстуки.
И Артур даже не может сказать, что его раздражает, бесит, просто доводит до кипения это безвкусное сочетание случайных вещей. Потому что это тоже часть Имса, как и обожаемая утка по-момбасски. Впрочем, зря Артур не говорит Имсу, что ему не нравятся рубашки в цветочек.
- Знаешь, я тут вспомнил, что прошло пятьсот дней с нашего первого секса в экстремальных условиях, - Имс небрежно встрепывает волосы Артура, идеальную-прическу-волосок-к-волоску, и Артур раздраженно думает: "Ага, как же".
- И я решил сделать тебе подарок, - продолжает Имс, так же небрежно впихивая в руки Артура сверток. - Кажется, это чистый шелк, но я же в этом не разбираюсь.
И Артур испуганно думает: "Твою мать". А через минуту: "Убью этого урода". И как-то растерянно: "Это на самом деле шелк, кто бы мог подумать".
Кто бы мог подумать, что шелк можно так испортить.
- Тебе нравится? - Имс сейчас весьма доволен собой, потому что Артур еще не сказал ему, какой он идиот. - Я знаю, детка, ты любишь синий.
"Господи, синий, а не синий-в-красный-и-белый-цветочек," - думает Артур.
Потом Артур смотрит на Имса. Тот улыбается, словно третьеклассник-хулиган, впервые получивший оценку выше тройки с минусом.
- М, да. Имс, я обожаю синий.
Черт возьми, иногда можно стерпеть и рубашки в цветочек. Хотя бы ради утки по-момбасски и других приятных мелочей, вроде счастливой улыбки Имса.

@темы: Имс/Артур, Мини, Слэш, Fluff, G, Фанфики

---

[michi gun]

Господа сообщники, назрел тут внезапно вопрос: в русскоязычном фандоме есть фанфикшн-фест по сабжу? И если до сих пор нет, то нужен ли он вообще?

Господа активисты, создавать ничего не надо, уже все есть. Если соцопрос пройдет успешно, завтра все будет представлено общественности в лучшем виде :3

запись создана: 28.08.2010 в 00:14

Вопрос: Итак?

1. Фест есть, ссылка в комментарии		0	(0%)
2. Феста нет, он нужен		52	(89.66%)
3. Феста нет, он не нужен		6	(10.34%)
Всего:		58

---

INCEPTION SCRIPT

[Скромный_пирожочек]

Добрые люди в инторнетах уже раздают pdf сценарий "Начала" - на английском, естессно.
ссылка:www.mediafire.com/?hmppdz0rd4c9l1b
прочитав его, можно удостоверится, что изначально в сценарии не было не только словечка "darling", но и фразы "go to sleep, mr. Eames" там нет!
Всё это расчудеснейшие экспромты, импровизации и "чистое вдохновение", а Нолан - best fangirl's friend

@музыка: Scott Pilgrim vs world OST

@темы: Информация, Интересные факты

---

[Zakkusu]

Да простят мне модераторы эту вольность
Чо, Москва, Начало в кинотеатрах уже заканчивается. Сходим сегодня-завтра последний раз?)
Кто со мной?)

@темы: Информация

---

[snigger trigger]

Собственноручное калякание на тему "Артур и кофе", такую популярную в последнее время)))

угощайтесь

@темы: Фан-арт

---

[билли крэш]

Название: Клетка.
Автор: Ду.
Рейтинг: G.
Пейринг: Имс/Артур, хотя в моральном плане скорее наоборот.
Жанр: ангст, драма, pov, глюки.
Дисклеймер: ничего моего, кроме текста.
Предупреждения: смерть второстепенного персонажа, общая неясность, недоразвитось идеи.

читать

По белому шелку расползается невыносимой яркости сиреневое пятно. Это не кровь – не может быть ее – не может не быть ее – пуля прошла навылет. Тускло-желтые волосы – совсем как солома – застыли неровными прядями, во все стороны торчащими, глаза пронзительной синевой сияют, как будто их хозяйка еще живая – это сон, это сон – как будто бы не вывернуло ей наизнанку все внутренности – это сон, а вдруг не – как будто не застыла на кукольном личике предсмертная гримаса – она ненастоящая, ненастоящая – как будто его пальцы не сжимают пистолет изо всех сил, до боли, до неправильной, ненастоящей боли.
Ты не помнишь, как ты здесь оказался – тихое прерывистое шипение, игла в вене – не помнишь, как ты ее убил – синие глаза смотрят с безумством, тонкие пальцы цепляются за твои запястья.
В глазах рябит от всех этих ярких цветов, от вычурной не-реальности, пряничный домик, сиреневая кровь, оранжевое небо за кислотно-зелеными окнами, стальные прутья на стеклах.
Слишком глубоко.
Круглая фишка катится по доскам, врезается в твой до зеркального блеска начищенный ботинок.
Ты поднимаешь голову и сталкиваешься с обезумевшим от горя и ярости взглядом.
Имс.

У нее всегда были хрупкие запястья. И кожа белая, тонкая, синие вены просвечивают. У нее был диагноз и четко отмеренное время жизни. Она зачеркивала красным маркером дни на календаре и рвано смеялась, когда приходила пора задувать свечи – загадывать желание – улыбаться гостям, радоваться подаркам, зная, что это последние – предпоследние – в ее жизни.
Свои тонкие пальцы она стерла в мозоли, когда завязывала узел на веревке. У нее были причины поспорить с судьбой.
У меня были причины уйти за ней следом.

-Ты убил ее, ублюдок. – тихим шепотом, чуть прикрыв веки.
-Имс, я не...
-Не убивал? – с ноткой веселья, пистолет в руке, пуля в животе, конечно, же, убивал.
Что тогда? Не хотел – не мог, женщины и дети, нельзя стрелять, даже во сне, даже если рвутся перегрызть глотку.
Не убивал – не помнишь – не убивал – синие глаза блестят от слез – там что-то было, что-то помимо смерти, но не вспомнить, это как – в полузабытом сне, это как – больно, страшно.
Только Имсу плевать на все твои мысли – кулак впечатывается в скулу, Имс никогда не дерется со своими, значит ты – не свой, теперь не свой, и от этого недоверия почему-то больнее чем от удара, потому что…
-Все не так.
Он тебя не слышит – капли сиреневой крови по спирали закручиваются к потолку, его глаза закрыты, и когда раздается нечеловеческий рев, ты даже не вздрагиваешь.
Ты его уже слышал.

Я верил, что ее душа осталась на кончиках моих пальцев, потому что я был первым, кто коснулся ее мертвого тела. Я должен был сохранить это – или умереть, потому что две души для одного тела это слишком много. Я не умел хранить. Пока еще не умел.
Мать говорила, я был в коме несколько месяцев. Они воспользовались рискованной и очень дорогостоящей технологией, благодаря которой лучшие психологи рыскали по моему подсознанию, вечному коматозному сну, чтобы вытащить меня оттуда. Физически я был в порядке, просто не хотел возвращаться.
Я построил ей дом. Я дал ей красок и запер двери – чтобы она больше не смогла никуда уйти.
Когда они вытащили меня оттуда, я разгромил всю больничную палату, покалечил одного из санитаров и провел год в психушке.
Она осталась там.
Я не мог вернуться – самостоятельно.
И я стал извлекателем.

-Я не убивал. – говоришь ты, когда раздирающий уши вой прекращается.
Он смотрит с горькой ненавистью, презрительным недоверием – кому ты врешь, парень, это мое подсознание.
Ты бы не стал вспоминать – тяжело, больно, но видеть такой взгляд на лице Имса еще сложнее. Голова раскалывается, кожа на запястьях еще помнит чужие прикосновения, перед глазами скачут яркие пятна.
-Она хотела уйти.
-Нет.
-Она хотела уйти, Имс.
-Ты врешь, сукин ты сын!
-Она сказала – он не должен был меня оставлять. Она сказала – он не сможет освободиться, пока я здесь. Она сказала – я была слишком слабой, чтобы уйти еще раз, но теперь я смогу – должна.
А потом она сжала своей крохотной ладошкой мою руку, и заставила спустить курок.
Это был единственный способ выбраться из клетки.
Прутья на окнах рассыпаются трухой, синие глаза мертвой на руках у Имса покрываются белой поволокой. Этот сон длиною в вечность начал рушиться.
-Ты понял.
Кирпичная кладка всех цветов радуги распадается на куски.
Булыжник прилетает тебе в голову – ты чувствуешь, как ломаются кости – ты просыпаешься.

-Ты в порядке?
Они снова на старом складе, приглушенные краски, тотем в кармане пиджака. Имс прерывисто дышит, восстанавливая дыхание.
-Да. – говорит наконец, скорее выдыхает.
-Прости, я не должен был лезть туда.
-Она не вернется, верно?
-Если ты отпустил ее.
Смешок.
-Разве я мог не?
У него из носа течет кровь – темная, багряная. Настоящая.
-Артур?
-Да?
-Спасибо. – он замолкает. – Я бы не смог сам.
-Все в порядке.
Ему больше не страшно.

@темы: Артур, Drama, Имс, Драббл, Angst, POV, Слэш, G, Фанфики

---

фАНАРТ

[Скромный_пирожочек]

Я снова к вам с непотребным фан артом:
1 глупышка - Ариадна,
2 нулевая гравитация в отеле - не все так изящно передвигаются в невесомости, как Артур!
3.Воспоминание о человеке, увиденном во сне
4 ковёр!
персонажи: Артур, Ариадна, мистер Чарльз, Р. Фишер мл, Сайто, ковёр
Рейтинг: вроде ничего такого

4 рисунка

те картинки, что выглядят более реалистичными - нарисованы читерским способом (обводила фотографии ) >_<;
Р. Фишер. /кто угодно - мой любимый пейринг xD

@музыка: 500 days of summer OST

@настроение: норм

@темы: Фан-арт, фанарт, Слэш

---

[a-n-n-i]

Название: Города мира
Автор: a-n-n-i
Бета: Ним (s.locker)
Пейринг: Имс/Артур
Рейтинг: PG (мат)

Брайтон

Артур сидел на берегу моря, причем у Имса было ощущение, что это Брайтон. Почему? Он и сам бы не смог сказать. Был немного пасмурный день, такой, когда кажется, что еще секунда - и сквозь облака пробьется яркий луч солнца. В воздухе пахло солью и водорослями, которые лениво шевелил прибой. Было ощущение полной умиротворенности, и его не портили даже крики чаек. Ни один пляж не мог обойтись без этих вечно голодных спутников океана.
Во сне Артур выглядел моложе и расслабленнее, не было привычной гладкой прически. Костюм от дорого портного заменяла старая толстовка и потертые джинсы. Казалось, что Артур снял невидимый щит, укрывавший его мира.
Он сидел, подтянув колени к груди, и просто смотрел вдаль.
Имс пошевелился, и под ногой хрустнула одна из веток, в избытке валявшихся на берегу.
- Имс, не стой столбом, - не поворачивая головы, Артур похлопал по песку рядом с собой.
- Да, пупсик, я уже иду... - по привычке попытался пошутить Имс.
-...и заткнись, пожалуйста. Я кстати тебя не звал, - все тем же ленивым тоном перебил его Артур.
На этот раз Имитатор промолчал и уселся рядом.
- Снимай ботинки, песок еще теплый, - Артур пошевелил пальцами ног закапываясь поглубже, натянул капюшон и откинулся назад.
Первый раз Имс не знал, как реагировать, это был не тот привычный Артур, над которым можно было подшутить и поддразнить. Он казался старше и спокойнее. И даже несмотря на такой аскетичный пейзаж, тут не было ощущения одиночества.
- Да, это реальное место, - ответил он на невысказанный вопрос Имса. - Подростком я приезжал к своей тете в Брайтон, ее дом был на берегу. Если ты обернешься, то сможешь его увидеть.
Имс посмотрел на лицо Артура, тот лежал, закрыв глаза, и если бы не подрагивание ресниц, можно было принять его за спящего.
- И хватит на меня так пялиться, - со смешком произнес Артур. - Ты, кстати, уже минут десять молчишь, - он приоткрыл один глаз.
- Я послушный мальчик, - усмехнулся Имс.
В ответ Артура скептически хмыкнул, но промолчал.
- А ты с чего это в костюме? - через пару минут он все-таки нарушил тишину.
- Хотел соответствовать твоему стилю, я же не знал, что сегодня дресс-код - пляжные шорты.
- Извини, в следующий раз пришлю смску.
Имитатор ослабил узел галстука и скинул пиджак. Ветер приятно холодил кожу.
Как ни странно, сейчас компания Артура действовала на него успокаивающе, снимая напряжение безумного дня. Ему показалось, что он на секунду прикрыл глаза.
- Хватит, спать, - Артур потряс его за плечо. - Нам уже пора.

Когда Артур открыл глаза, Имса уже не было. Хмыкнув, он собрал прибор в ящик, выключил свет и уже шел к выходу, когда на телефон пришло сообщение: «Пупсик, в следующий раз захвати шорты, мой двоюродный дядя жил на Карибах».

Париж

POV Имс

Я сижу на подоконнике нашей квартиры на окраине Парижа. Да, ты не ослышалась, нашей. Моей и Артура. И нет, я не был пьян, когда мы ее покупали, хотя за Артура утверждать не буду. Он почему-то на следующий день кричал, что больше не будет отмечать со мной никаких окончаний дел. И работать он со мной тоже не будет. Доминику тогда очень повезло, что он был в Америке. Артур вспомнил и его, и тот долбаный день, когда он притащил меня из Момбасу.
Следующее воспоминание о том дне заставляет меня усмехнуться. Мирились мы тогда тоже весьма страстно. Этот мелкий паршивец прокусил мне губу. Я провожу пальцем, вот он, маленький шрамик. Его до сих пор можно почувствовать.
Загляни в окно, не бойся. И ты сама увидишь, какая у нас маленькая квартира. Пиздец, какая маленькая, и все свободное место отдано под шкаф. Нет, не так: под Его Величество Шкаф.
Я никогда не мог понять, зачем нужно шить столько костюмов, почему рубашки нужно покупать именно в Лондоне в маленьком магазинчике в переулках Сохо. В этом мире много непонятного, моя дорогая. И Артур - это самый главный парадокс. Не зря он их так любит.
Я снова затягиваюсь сигаретой и медленно выпускаю дым. На плите потихоньку варится кофе. Настоящий арабский кофе, черный и крепкий со множеством специй. А не тот молочный напиток, что так любит Артур. Вот этого я тоже никак не мог понять, зачем портить хороший кофе литром молока и тремя ложками сахара?
На востоке живут поразительно мудрые люди, можешь мне поверить, я долго там жил. Хотя, ты сама каждый год бываешь в Африке. Я помню, мы с тобой встречались. А может и не с тобой. У тебя, наверное, много братьев и сестер.
Черт, ты меня совсем заговорила, я чуть не пропустил кофе.
Я подхватываю джезву и отставляю в сторону. Кубик льда с тихим бульком тонет в черной гуще, пару минут - и можно будет пить. По кухне разносится кофейный аромат, потихоньку просачиваясь под закрытую дверь в комнату.
У меня есть еще минут пятнадцать, пока мое персональное проклятье не проснется.
Я беру свою любимую кружку, точнее, самую нелюбимую кружку Артура. Знаешь, как он нервничает, что не может ее выкинуть? Но молчит. Я довольно хмыкаю, он иногда такой предсказуемый.
Первый глоток кофе обжигает язык, проносится ураганом по вкусовым рецепторам, согревая горло. Вот теперь начинается утро. И не важно, что Париж давно проснулся.
Я вытягиваю ноги вдоль подоконника и откидываю назад голову, опираясь о стенку. Дорогая, с тобой было хорошо, но мне, наверное, пора. Я слышу шаги в коридоре, скоро сюда вползет это сонное создание и будет требовать кофе.

А вот это собеседница Имса)))



городская ласточка

@темы: Имс/Артур, Драббл, Romance, POV, PG, Fluff

---

[michi gun]

Фандом: Inception
Название: Бесконечное счастье
Автор: michi-san
Дисклеймер: не мое
Рейтинг: PG
Пейринг: Имс/Артур
Примечания: Дом лестниц Эшера; парадокс узника

Ему не нравится здесь. Слишком пусто - он не решается пока что-либо менять. Боится возводить стены, играть с ландшафтом и разбавлять серость яркими цветами.
Здесь есть дом. Обычный, два этажа, подвал и чердак. Там нет чудовищ, есть только пыль и пустые ящики.
В доме есть спальня, гостиная, кухня, гостевая и детская. В гостиной кофейный столик, два уютных кресла, нет телевизора. Статуэтки на книжной полке. "Старик и море", пьесы Шекспира, "Повелитель мух" и множество других книг с пустотой вместо названия, имени автора, с чистыми листами где-то в середине - то, что Артур помнит и забыл.
Имс не выходит из спальни третий день - день ли? Привычно ползет где-то за серой небесной пеленой солнце, но Артуру кажется, что когда он закрывает глаза, воцаряется тьма.
- Знаешь, я тебя не виню.
Артур сидит под дверью в спальню и следит за тем, как мелькает в щели свет. Имс ходит по комнате, слышно его дыхание, слышно его шепот.
"Прости меня, Артур".
"Артур, я не хотел, чтобы так вышло".
"Это ведь невозможно было предугадать, правда?"
Артур уже не помнит, как он умер, но иногда ноет шея. Кажется, ему отрубили голову? Или его повесили? Может, просто задушили.
- Я рад, что мы тут вдвоем. Но будет лучше, если ты выйдешь. Неудобно разговаривать через дверь, если ты не понимаешь столь элементарных вещей.
Артур с трудом узнает свой голос - сухой и хриплый. Откашливается и повторяет:
- Будет лучше, если ты выйдешь. Я попробую что-нибудь придумать.
Дверь приоткрывается, и Имс смотрит на Артура. Глаза у него красные, капилляры и крошечные сосудики полопались, а на ресницах словно иней.
- Ты плакал?
- Кажется, слезы уже кончились, - Имс трет глаза и вздыхает. - Нет, я не плакал, честно.

Артур изучает кухню. Здесь все удобно, под рукой, нет лишних предметов - это все точно часть его подсознания. Он медленно готовит кофе, чувствуя, как нужные ему аккуратные стеклянные баночки появляются в шкафах за мгновение до того, как он откроет дверцу. Когда он закрывает дверцу очередного шкафчика - светлое дерево, изящный узор, удобная ручка - все, что стоит там, исчезает.
- Чем пахнет? - Имс пытается сделать все вокруг себя уютным. Лишнее на этой кухне плюшевое кресло, мягкие тапочки, а Имс закутан в халат.
- Ты уже привык к этому, да?
Кажется, прошло недели две, и Артуру все сложнее вспомнить лица Кобба и Ариадны. И он уже не уверен, что перед ним настоящий Имс - у того Имса, если Артур помнит верно, глаза были ярче, а улыбка - искренней.
- Здесь по-своему хорошо, - Имс прячет глаза. - Кофе с корицей?
- С имбирем. Имс, нельзя утопать в этом. Нужно как-то выбираться.
- А пахнет корицей.
Это настоящий Имс. Он жестко перехватывает руку Артура с кухонным ножом, которым тот мгновение назад аккуратно резал корень имбиря. Он отбирает нож и улыбается.
- Дорогуша, куда ты так торопишься? Там прошло всего несколько минут.
Артур медленно пятится и качает головой.
- Мне здесь тошно.

Здесь он тоже видит сны. Этой ночью ему снится Дом лестниц Эшера, и когда он резко распахивает глаза, то еще слышит шуршание лап мерзких большеголовых ящериц. У этих ящериц огромные глаза, и во сне Артур видел в них свое отражение. Бледное, перепуганное и старое. Артур касается своего лба, щек, подбородка, но морщин нет. Возможно, это лишь иллюзия.
Кажется, прошел месяц. Артур отмечает на листе бумаги каждый день, и сегодня настал тридцать второй. Артур решил назвать прошедший месяц январем.
- С первым февраля, Имс, - говорит он, зайдя на кухню.
- Разве это февраль? - Имс усмехается и кивает на окно. Там - зеленые деревья, чистое небо и густая трава.
- Да, - отрезает Артур. Деревья мгновенно облетают, трава жухнет, к стеклу липнет мокрый снег.
Имс смеется, он хохочет, закрыв лицо ладонями, а Артур, испугавшись чего-то, выбегает на улицу. Вокруг их дома - серая бесконечность.
За Артуром, шурша лапками, спешит ящерица из его сна. В ее глазах отражается только мутное серое небо.
- Какое гадкое у меня подсознание, - Артур касается ладонью головы ящерицы. Она неожиданно теплая и шершавая наощупь, ее приятно гладить. Ящерица не издает звуков, не моргает, и вскоре Артур понимает, что перед ним только скульптура из песчаника. В глазах больше ничего не отражается.
Вернувшись домой, Артур создает зеркало, хотя ему страшно увидеть свое отражение. Расхохотавшись от облегчения, он старательно сбривает бороду и усы, а потом пытается как-то изменить свое лицо. Если можно стать Архитектором, то почему нельзя стать Имитатором?
Имс подходит очень громко, он будто специально так топает, поднимая облачка пыли. Артур как раз создает последние морщинки вокруг глаз.
- Сколько мы здесь? - в глазах Имса страх, и Артур криво усмехается.
- А на сколько я выгляжу?
- Прекрати так шутить, парень! - Имс отшатывается и на самом деле верит Артуру, его седым волосам и глубоким морщинам вокруг тонкогубого рта.
- Знаешь, я думал, быть Имитатором сложнее. Мы здесь месяц, сегодня первое февраля, если ты не забыл.
Имс убегает, к чертям разбив зеркало, а Артур садится на кровать. Ящерица выглядывает из-под кровати, изредка моргая.

Артур подолгу пропадает в серой бесконечности, строя безликие здания. Его город пуст, там живут лишь ящерицы Эшера, которым так не хватает бесконечных лестниц. Артур не строит парадоксальные фигуры, боясь увлечься и забыть про свой календарь. Наступил апрель, и в апреле из-под снега рядом с порогом их дома выглянули какие-то цветы. Имс сорвал их и поставил в безвкусную пеструю вазочку.
- Так как-то повеселее, - сказал он.
- Если я скажу тебе, что убью тебя на следующей неделе, в неожиданный для тебя день, что ты ответишь? - Артур, вертя в пальцах пистолет, смотрит на Имса.
- По-моему, если день на самом деле неожиданный, то убить ты меня не сможешь. Я ведь буду ожидать этого в любой день следующей недели, верно?
Артур молчит, только усмехается. Все так логично. Все так правильно.
- Опять твои тупые шутки, дорогуша, - Имс закуривает, и горький дым прогоняет Артура из комнаты.
У Артура много свободных дней, и в своей комнате он создает целую коллекцию оружия. Ему хочется отрубить Имсу голову. Или повесить его. Или просто придушить голыми руками.

Он ненавидит это место. Спустя пять дней он подходит к Имсу и улыбается.
- Выпьем вина?
- В честь чего, дорогуша? - Имс тянется к бару, так невыносимо привычно.
- В честь дня освобождения. Кстати, все, что ты сказал тогда, верно с логической точки зрения. Это парадокс узника.
Артуру становится жалко Имса, когда тот начинает захлебываться кровью. Но, увидев в его глазах свое искаженное лицо, он смутно, тягуче вспоминает, как жизнь назад сам так же пытался зажать рану на шее, а Имс шептал ему про бесконечное счастье.
- Прости, я не верю в это. Не верю в бесконечное счастье.

@темы: Drama, Имс/Артур, Angst, Мини, PG, Слэш

---

[мертвая еврейская шлюха]

Название: Твоя мама меня не убьёт
Автор: no_sweets
Пейринг: Имс/Артур, и обоже – Доминик/Ариадна
Рейтинг: детский, но много мата
Примечание: Через два года после событий фильма. Или около того. Осенью.
Сюжета тут нет, смысла тоже. Даже жарких поцелуев нет. Осень, она тягучая, как карамель.
И еще. Если кто-то после прочтения подумает, что Имс не мог так поступить, то я вам отвечу – просто он дурак и любит развлекаться. А еще - так по справедливости.

читать дальше

@темы: Имс/Артур, Humour, Слэш, G